Читать онлайн Евгений Мироновский - Айр'Калет

Глимур. Жалкая дыра на краю мира, где волны бьются о скалы так, словно хотят забыть, что когда-то были морем. Я ненавижу этот город – не потому, что здесь грязно, тесно, и каждый второй носит с собой нож даже в уборную. Нет. Я ненавижу его за правду. Потому что Глимур – это не надежда, не шанс на новое начало, как твердят ушлые зазывалы в порту. Это тупик. Последняя остановка перед тем, как человек окончательно падает за край своей жизни. Здесь собираются те, кто никому не нужен. Бандиты, беглецы, наёмники. Мерзкие, затерянные души, надеющиеся, что именно здесь им повезёт… а в итоге просто медленно тонут в сырости, яме и жалости к себе. Как и я.

Я сижу в «Песчаной Кости» – таверне, в которой столы скрипят как старухи, а стены впитали столько перегара, что можно зажечь воздух. Время раннее, солнце ещё даже не прорезало тумана, но я уже здесь, как всегда. В моём углу, в тени, подле окна. Я люблю этот момент – когда город ещё не проснулся, когда даже самые отпетые подонки спят, уткнувшись лицами в блюдца с холодным рагу. Уголок мой тихий, и люди обычно туда не суются. Мой взгляд говорит: «Не подходи». Моя осанка – «Мне не о чем с тобой говорить». Трубка дымит в такт моим мыслям. Крепкий табак, жжёт горло, успокаивает. Я не пью ради вкуса. Просто держу кружку в руке, чтобы руки были заняты.

На мне старый кожаный доспех, потёртый, сшитый кем-то, кто умел работать с лоскутами, но не с душой. Меч у стены, но в пределах досягаемости. Люди вроде меня не кладут оружие далеко. Мы не верим в «спокойное утро». Мы знаем – оно может закончиться в любой момент, и обычно заканчивается кровью. На лице щетина двухдневной давности, глаза полуприкрыты, но я не сплю. Я просто жду, чтобы день прошёл мимо, как все остальные. Чтобы никто не посмотрел в мою сторону. Чтобы я мог закончить трубку, кружку и снова исчезнуть в узких улочках, растворившись, как пар в сыром воздухе.

Но в такие дни, когда особенно не хочется, именно тогда что-то обязательно случается. Скрип двери раздаётся, как фальшивая нота. Я слышу его спиной, ещё до того, как запах сырого плаща и чего-то… чужого… проникает в зал. Я не поворачиваюсь сразу. Не потому, что не интересно – а потому, что у таких, как я, любопытство должно быть дозированным. Слишком сильное – и ты труп. Но всё же уголком глаза я вижу: вошёл не местный. Он не двигается как пьяница и не смотрит по сторонам, как вор. Высокий, слишком высокий, с тонкой фигурой, как у стебля мёртвой лозы. И ещё – он идёт прямо ко мне.

Я внутренне выдыхаю. Конечно. Конечно ко мне. Почему бы и нет? Почему бы не выбрать единственного ублюдка, который сидит в тени и хочет быть оставленным в покое? Он подходит к моему столику, не спрашивает, не мнётся, не оглядывается. Просто садится, как будто это его место, как будто его тут ждали. Я смотрю на него наконец прямо. И да – тёмный эльф. Серые, почти пепельные черты. Тонкие губы, гладкая кожа без пор. Глаза… вот что цепляет. Тёмные, бездонные, как ночь, где нет ни одного костра. Ни капли страха, ни капли ожидания. Только оценка. Хищная, холодная оценка.

Тёмный эльф, чьё присутствие напоминает о холодных рассветах и смертоносной грации лесных хищников. Его кожа – цвета бледной стали, гладкая, как отполированный камень, но в глазах – глубина тьмы, в которой пылает ледяное безмолвное пламя. Черты его лица тонки и благородны: высокий лоб, прямой нос, острый подбородок, а над всем – пронзительный взгляд, способный пронести приговор без единого слова.

Длинные, как водопад, серебристо-белые волосы ниспадают на плечи, чуть колышась от движения. Они подчёркивают древнюю эльфийскую природу, что не подвластна времени и старению.

Он облачён в плотную кожаную броню, укреплённую латами, с замысловатыми переплетениями ремней и застёжек, что намекают на практичность бойца, привыкшего к движению, а не к позированию. Броня покрыта элементами меха у воротника – возможно, трофей с падшего зверя, символ победы над стихией. Из-за плеча развивается тяжёлый изумрудно-зелёный плащ, словно сама природа укрыла его своим покровом, зная, что этот воин служит её мрачной стороне.

На бёдрах и поясах ножны и мешочки, возможно с золотом. Но главное, это два меча в его ножнах. Оба изогнуты. Они созданы не для парадных боёв, а для быстрого, смертоносного танца вражеской крови.

– Ты наёмник, что берётся за любую работу? – голос спокойный, лишённый эмоций. Как звук воды, текущей сквозь лёд.

Я делаю ещё одну затяжку и смотрю на него поверх дыма.

– Завтра утром я должен был уйти в лес и охотиться на кабанов. – говорю я медленно. – Так что-о…

Он чуть улыбается, но тепла в этой улыбке не чувствуется. Простая игра кожи на губах.

– Я ищу проводника. В крепость, который лежит за горами. Ты проведёшь меня туда. Если доживёшь – заплачу больше, чем ты зарабатываешь за год. – он сразу поставил цену.

Я молчу. Не потому, что впечатлён. Я таких слышал. «Город за горами», «кладбище древних королей», «врата в иное измерение» – эти сказки здесь ходят в обиходе, как стоимость кружки эля. Но он говорит слишком спокойно. Он не торгуется. Он уже знает, что я пойду. Да и что толку сидеть в этой жалкой дыре? Лучше работа, чем прозебать тут. Да и золотые монеты я люблю.

Я затушил трубку. Надо же. Кажется, день действительно начался.

Я повертел в пальцах трубку, как делал это сотни раз. Пока она была в руке, я мог думать. Пока табак не догорел, я мог молчать. Таковы правила моего утра. Но этот тёмный нарушил их.

Пламя кресала чиркнуло. Короткий свет, вспышка в таверны. Я вновь прикурил молча. Сделал затяжку и задержал дым в лёгких. Он всё ещё смотрел на меня неотрывно.

– Скажи-ка. – произнёс я наконец, голос слегка хрипел, как скрип кожи в сырости. – что такая важная и… хм, необычная персона, вроде тебя, делает в этой вонючей дыре, называемой Глимур? Городок этот хорош разве что для того, чтобы забыть, как пахнет достоинство.

Он не отвёл взгляда. Только пальцы чуть шевельнулись, словно коснулись какого-то воспоминания, слишком далёкого, чтобы его можно было укусить, но достаточно близкого, чтобы ощутить привкус.

– Я ищу того, кто сможет пройти путь. – ответил он тихо, но каждый слог резал воздух, как заточка по горлу. – В таких местах, как Глимур, люди теряют имена. Их можно нанять, и они исчезают вместе с делом. И если сгинут никто и не вспомнит, и не спросит.

Я кивнул. Он понимал этот город. Может, даже слишком хорошо. Странно только, откуда, ведь тёмных тут отродясь небыло.

– Ну, значит, ты знаешь, куда попал. – сказал я. – Здесь и правда все без лиц. Даже я. Хотя раньше у меня было имя. Даже, кажется, важное. Кто-то когда-то звал меня другом… или братом. Но теперь я просто человек с мечом и трубкой в этой таверне.

Он чуть наклонил голову, прислушиваясь. Но не ко мне, а к шуму таверны, к городу, и к себе. А может, к тем теням, что ходят за ним. Я чувствовал, что он не один. Даже сейчас. В нём не было одиночества, хотя он выглядел как воплощение самого слова.

– Мой путь начинается далеко за морем. Через перевалы, по старым трактам, о которых даже карты молчат. Кончается он в месте, где тьма древнее самой магии. Туда не ступают живые. Даже птицы облетают то место стороной. И мне… нужно туда.

Я слегка хмыкнул, не снимая трубку с губ.

– И ты подумал: «А почему бы не найти первого попавшегося наёмника в самом зачуханном городе континента? Он-то точно согласится пойти в безымянную смерть?» – я покачал головой. – Должен признать, в тебе есть вкус к абсурду.

Он не ответил. Просто продолжал смотреть. Но теперь в его взгляде появилось нечто новое. Лёгкий отблеск иронии, или всё же уважения? Трудно сказать. Тёмные эльфы умеют носить лица, как маски. Никогда не покажут, что под ними.

– Ты не первый, кого я нашёл. – спокойно произнёс он. – Но ты единственный, кто не отвернулся сразу. Это уже признак, что ты либо отчаянный, либо устал жить. Обе эти черты… полезны. Да и потом, мне тебя рекомендовали как честного наёмника с хорошей репутацией.

Я снова кивнул. Он был прав. Я действительно устал. Но не до смерти. Просто до той точки, где уже не важно, вернёшься ты или нет. И всё же…

– У меня есть условие. – сказал я, медленно вставая, чтобы дать телу почувствовать тяжесть сегодняшнего дня. – Если я пойду с тобой, ты будешь говорить правду. Не всю и не сразу. Я не дурак. Но врать мне не вздумай. Я слишком долго брожу по теням, чтобы не чуять ложь. А нужно это для того, чтобы не попасть в ситуацию, где меня бросят в яму и оставят там умирать. Знаешь… было дело…

Он поднялся вслед за мной. На фоне дымного света он выглядел как чёрный клинок, выкованный из ночи. Высокий. Спокойный. Опасный.

– Условие принято. – сказал он. – До тех пор, пока ты не задашь вопрос, на который не хочешь знать ответа.

Я усмехнулся, поднял свой меч и закинул ремень за плечо.

– Ну что ж. – сказал я. – Покажи мне опасный путь, о котором ты говоришь.

Мы вышли из таверны в серое утро, пахнущее золью и промокшими досками. Глимур – город-клякса на краю карты. Здесь всё кажется случайным: строения тут выросли сами собой, без плана и смысла, улицы – не улицы, а переплетения грязи и забора, где курицы и дети бегают одинаково бесшумно. Я поднял воротник, не от холода, а от ощущения, что кто-то следит. В Глимуре это чувство не покидает никогда. Тут глаза на каждой стене, и нож за каждым углом.

Мы шли молча, какое-то время просто слушая город. Крики торговцев, лай собак, бряцанье вёдер, голос женщины, зовущей мужа, которого, вероятно, давно уже нет. Жизнь здесь была как болезнь. Цеплялась, разъедала изнутри, но убить не спешила.

Я бросил взгляд на тёмного. Его шаг был уверенный, но не громкий. Плащ его тянулся по земле, как след от ножа. Слишком чужой, чтобы быть своим, спокойный, чтобы быть простым путником. Молча выдохнув дым, я заговорил.

– Так… расскажи, куда мы идём, и чего мне ждать? Я не из тех, кто шагает в неизвестность просто потому, что кто-то красиво посмотрел. Мне нравится знать, в какой именно яме мы окажемся по колено.

Он не остановился. Даже не сбавил шага.

– Мы идём в Айр'Калет. Крепость внутри гор, древний, и почти забытый. Оттуда начинается путь. Дальше через ущелья, где живут духи старого мира. Потом земли без звёзд. Там, где мрак не отступает даже днём.

Я усмехнулся и качнул головой.

– Звучит жизнеутверждающе. Скажи сразу, мы ведь идём умирать? Или ещё есть шанс дожить до хотя бы одной нормальной харчевни?

Тёмный едва заметно улыбнулся. Почти неуловимо.

– Мы идём ради цели. Смерть может быть частью пути. Но она не цель.

Я вздохнул и затушил трубку о стену мимоходом, пока поворачивали за угол. Здесь улицы были уже потемнее, и лошадиный навоз встречался чаще, чем люди. Самое время задать ещё один вопрос.

– А что с остальными? Будем ли мы вдвоём в этом весёлом походе, или ты собрал целый отряд самоубийц?

На этот раз он замолчал чуть дольше. Прежде чем ответить, обогнул стоявший посреди дороги ящик и бросил взгляд в сторону громоздкой башни, из которой струился дым.

– Могут присоединиться позже. Я отправил приглашения. Но основа – ты и я. Это путь, который не все могут пройти. Для многих он не только опасен, он почти невозможен. Я не ищу толпу. Мне нужен тот, кто дойведёт меня до конца и не умрет на пол пути от болезни или комара.