Он соглашаясь кивнул, но без особого восхищения. Скорее, с уважением. Молча взял еду, когда я протянул ему порцию. Ел медленно, аккуратно, точно так же, как и двигался. Я смотрел на него через мерцание костра.
Когда поели, я поднялся, потянулся, оглядел лагерь. Костёр горел ровно, лошади спокойно жевали у привязи, ночь медленно опускалась, унося остатки дня.
Мы не обменялись пожеланиями на ночь. Просто улеглись. Я ближе к костру, на лежанку. Лоринтар чуть подальше. Только очертание плеч в тени напоминало, что он ещё тут. Я закрыл глаза. Сон пришёл не сразу, но привычка к ночному покою в опасных местах, как старая рубаха: некрасивая, но надёжная.
Я проснулся не от холода, не от звуков, а от чего-то другого. От той особой тревоги, что приходит к наёмнику раньше, чем рассвет. Как если бы сама тьма шептала тебе на ухо: «Проснись. Сейчас что-то случится». Я не открыл глаза сразу. Сначала прислушался. Лагерь казался тихим. Костёр погас, только едва теплели угли. Лошади стояли спокойно, тень одного из животных шевельнулась у дерева. Ни фырканья, ни ржания. Но что-то было не так.
Хруст. Едва уловимый, но неправильный. Не зверь, не птица и не ветер. Люди. Я открыл глаза. Осторожно повернул голову. Мой меч был там, где и должен, рядом на плежанке. Протянул руку. Пальцы легли на рукоять. Холод металла под ладонью. Я медленно поднялся и сделал шаг в сторону от лежанки, к ближайшему дереву. Его кора обуглена временем и дождём, но она дала мне укрытие.
Поодаль я увидел Лоринтара. Уже вне лагеря, едва различим в полутьме. Он был тенью. Его глаза – единственное, что выдавало присутствие. Он смотрел прямо на меня. Кивнул чуть заметно и поднял ладонь, раскрытую и вытянутую вперёд – знак: не двигайся, будь тише воды. Я кивнул, понимая. Движением бедра прижал ножны, чтобы не звякнули. Меч я уже держал в руке, вытянутым вниз.
Из-за деревьев, из тусклого тумана раннего утра, начали выплывать фигуры. Один. Второй. Третий… Я замер и начал считать. Сперва пятеро. Потом ещё двое. Следом – трое, шедшие чуть позади. Всего десять. Десять человек. Вооружены не хуже нас. Луки с наложенными стрелами, мечи на поясах, топоры. Но шли они не просто мимо. Крались и точно к нам. Тени сгущались, и я уже мог различить лица. Никого из них я не знал. Ни одного. За те годы, что я бродил по этим землям, побывал во многих деревнях, тавернах и трактирах. Вижу людей, даже если не хочу. Но этих вижу впервые.
Я вглядывался в шаги, движения, глаза. Не было у них растерянности случайного путника. Они шли, как идут к добыче. Прожжённые или просто уверенные в своём превосходстве, неважно. Они были уверены, что найдут в лагере лёгкую цель.
Лес дышал туманом и страхом.
Мы с Лоринтаром были готовы. Но даже готовность – не всегда щит. Десять на двоих – это уже не драка, это избиение. А они редко заканчиваются без смертей. Я выдохнул медленно, беззвучно. Нужно будет действовать молниеносно. Если удастся убрать лучников первыми, шансы есть. Если нет… Ну, по крайней мере, я не умру во сне.
Тени приближались. Кто они? Грабители? Кто-то, кого прислали убить нас? Или просто местные шакалы, чуявшие лёгкую наживу?
Я чуть подался вперёд и посмотрел на Лоринтара. Он ждал.
Я услышал магию прежде, чем ощутил её. Эти звуки невозможно спутать ни с ветром, ни с шагами, ни с дыханием зверя. Они текут сквозь пространство, как змея сквозь траву. И через миг пелена ночи взорвалась огнём. Пламя ворвалось в лес, прорываясь между мной и Лоринтаром, ослепительный шар вспыхнул с сухим треском, вздыбив воздух и ударив в землю с силой, от которой задрожали кости. Я упал, инстинктивно прикрываясь, спиной в мох, сжав меч обеими руками. Тепло обдало лицо. Запахло гарью и жаром. Огонь лизнул стволы деревьев, разметал листья, вырвал дыхание из груди.
