Я хмыкнула и поднялась на ноги.
— А дорогу к ней показать сможешь?
— Ясен пень, — отозвалась крылатая. — У нас всякий знает, где она живет.
— Что ж, — сделала вид, что еще раздумываю. — Так уж и быть, возьму тебя с собой! В какую нам сторону идти?
Курица указала крылом, я кивнула и уже сделала несколько шагов в указанном направлении.
— Эй! — подала голос птица. — А как же держать лапу в покое?!
Я ухмыльнулась и повернулась к ней лицом.
— Ну, иди, иди уже сюда!
Птица в мгновение ока подлетела и разместилась у меня на руках.
— Ряба, — деловито представилась она, только что крыло для рукопожатия не протянула.
— Яся, — в ответ назвалась я, удобнее перехватив ее.
***
Заплутала я знатно, потому что шли мы обратно теперь какими-то совсем неведомыми дорожками. Ну, вернее, дорожек тут отродясь не было. Птица указывала путь, а мне уже приходилось огибать деревья и придерживаться заданного направления.
— Так что у вас с дедом-то произошло? — спросила я, чтобы разнообразить путешествие.
— Это долгая история, — вздохнула Ряба.
— Ну, мы вроде как никуда не торопимся.
Ряба снова протяжно вздохнула. Никогда не подумала бы, что птицы так могут. Хотя я никогда и не думала, что курица может говорить, так что вздохи — это совсем цветочки.
— Всю жизнь служила я хозяину верой и правдой, — начала пернатая. — Золотые яйца, значится, несла.
— Так, погоди. Ты — та самая курица… ну… «снесла курочка яичко, да не простое, а золотое»?
— Не понимаю, о чем ты толкуешь, но да, я несла золотые яйца, — с гордостью заявила она. — Всамделишные. Жила с хозяином в избе, отдельно от других кур.
— А другие — тоже говорящие? — не сдержалась я.
— Разумеется, нет! — кажется, Ряба даже оскорбилась от такого предположения. — Они самые обычные птицы. Я такая одна!
Кивнула в знак того, что внимательно слушаю, и собеседница, недовольно поквохтав, продолжила:
— Так вот, была у меня своя подушка, жила я припеваючи. Хозяин избу старую снес да новую построил — хоромы! Как хозяйка померла, он на молодой женился. А я знай себе яйца ему золотые подносила. Да вот беда: стара я уже стала, не несусь больше. Дед все ждал, ждал, а когда понял, что я теперь бесполезная — к другим курам переселил, — Ряба всхлипнула и картинно закатила глаза. — Яся! Ты себе не представляешь, какая там, в курятнике, грязь! Какие эти курицы безмозглые! Как от их кудахтанья голова болит! А мне покой нужен и тишина.
— И что дальше? — решила немного подтолкнуть рассказчицу к сути, уж больно далеко она отошла от нее.
— Ну, а потом молодуха забрала все оставшиеся яйца золотые и сбежала от хозяина. А я ж видела: только он за порог, она в дом батрака нового приглашает. Да только не говорила старику ничего, обиделась я!
— Ну, поделом ему! Куда заслуженную пенсионерку из дома на старости лет выгонять? — поддакнула я.
Вряд ли Ряба знала такое понятие, но сделала вид, что все поняла, серьезно кивнув.
— Вот в голове у него и помутилось. Прибежал в курятник да давай орать на меня, чтобы немедля ему яйцо снесла! А как понял, что никакими уговорами этого не добиться, за топор схватился от злости. Я и побежала: через забор перемахнула и давай в лес. А там — ты.
— Да-а-а, дела-а-а, — протянула я и заметила, что лес закончился и начался сад.
Между тем время клонилось уже к вечеру. На яблочные деревья опускались сумерки. Мы вышли к избушке с другой стороны. Я хотела лишь забрать вещи и уйти на поиски другого выхода из этого мира.
