11
Санкт-Петербург. Цирк на Фонтанке
– То-то я смотрю, лицо мне ваше знакомо, – улыбался Вовка, – много воды утекло с тех пор. А мне ведь никто тогда не поверил, кроме режиссера Бориса Степанцева, который потом из этой истории мультфильм сделал.
– Ты тогда очень расстроился, что не поверили? – спросила Кикимора.
– Тогда – да. А сейчас я об этом и не думаю вовсе. Главное, что я всегда знал, что это правда.
– Верно, говоришь, Вовка, – хлопнул его по плечу Леший, – вот потому-то мы к тебе и пришли. Помощь от тебя требуется срочная. Сразу оговорюсь – не финансовая.
– Что случилось?
– Беда! – вступила в разговор баба Яга, – Кощей неладное задумал. Сидел – сидел и вдруг удумал, что его, бедолашного, напрочь забыли. И решил он новогоднюю встречу президентов испортить. Всех их в заложники взять, а потом уничтожить.
– Круто, – произнёс Вовка, – Он выбрал самое подходящее время для такой акции. Последствия будут непредсказуемые. Сейчас Россию обвиняют во всех смертных грехах, и если он выполнит то, что задумал, от неё отвернутся все, а этого не хотелось бы. Не заслужила она такого. Ему нужно помешать.
– Вот и мы про то! – сказал Леший, – только как это сделать?
– Подумать надо! – ответил Вовка.
– Истину глаголешь, – кивнул Илья Муромец, – только на голодный желудок думается худо. А эта косточка настоящая? – спросил он и достал из-под лавки большую бутафорскую кость.
12
Санкт-Петербург. Частная клиника
– Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари, Фарес родил Есрома; Есром родил Арама, – заунывно пересказывал кот Баюн известное творение, лёжа на полу подвала со связанными лапами.
Два молодца из ларца мирно дремали, прислонившись к стенке у входной двери, а Соловей-разбойник смачно зевал, клевал носом, затем тряс головою и пытался слушать рассказ кота, делая время от времени какие-то пометки в своём блокноте.
– Что ты там строчишь, Соловушка? – покачал головой домовой, – ты ж сроду грамоты не знал. Читать-писать не умел.
– А тебе какое дело, – мирно ответил Соловей, – мне шкажали, што я так умнее выгляжу.
– Тебе наврали, Соловушка!
– Шам дурак, – не обиделся разбойник, – не я, а ты шейшаш в плену шидишь, не ты, а я твой некролог на могилке проижношить буду. Вот и неижвештно, кто иж наш умнее. Я – бежграмотный разбойник, или ты – домовой Кужьма шо швоим ушеным котом. Это я, пока вы по жагранишам рашкатывали – культуру рушкую иноштраншам прививали, доллары жакалашивали, – тут, не ражгибаяшь, гнул шпину. Вшё, гегемоны, башта! Прошло ваше щаштливое детштво, нашалашь наша шуровая вжрошлая жижнь. Шветлым будущим наш уже кормить не придётшя. Теперь наше времечко. Шильных и напориштых.
– А я и не спорю, – ответил домовой, – только к чему это приведёт?
– Могу тебя обрадовать: ты этого не ужнаешь! – сказал ему Соловей-разбойник и повернулся к коту, – Ну, што там дальше? Кто там кого ещё родил?
И кот продолжил:
– Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наасона, Наасон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы, Вооз родил Овида от Руфи, Овид родил Иессея, Иессей родил Давида царя…
Двое из ларца уже спокойно храпели, развалившись у дверей. Соловей-разбойник последний раз зевнул и уткнулся лбом в живот одному из молодцев. Он тоже захрапел, но в отличие от них тоненьким голоском.
Кот продолжая пересказывать Книгу Нового Завета:
– Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею. Соломон родил Ровоама, Ровоам родил Авию, Авия родил Асу, Аса родил Иосафата…
