— Умница, — Алек протянул руку, привычно потрепал Морену по кудрявой голове. Она фыркнула, спрятала лицо в кружке. — Хочешь спать?
— Не особо. Уже утро, можно и не ложиться больше.
— Предлагаю погулять — и по магазинам.
— Не люблю магазины, — проныла Морена.
— Тебе нужно собраться на приём. Хочешь бродить одна?
— Нет, лучше с тобой — в тёплой машинке.
— То-то же.
Они переглянулись. Морена улыбнулась неловко:
— Есть покушать?
Без лишних слов, Алек пошёл к холодильнику.
*****
Вита и Петя, вдруг вспомнив, что, вообще-то, это их последние выходные в КолдИне, напросились «покататься» с нами. Никто, естественно, не был против, и вообще как-то уютно стало, по-старому — всем вместе куда-то ехать.
Магазины почти не заняли время — я просто согласилась на первый же предложенный наряд, а Вите дала час на «пошататься меж вешалок». Нет, я не жестокая, просто ей дай только денег потратить — она хоть несколько суток будет ходить-бродить, выбирать, ведь ей всё «очень надо».
Вита, естественно, на час не согласилась, но я напомнила ей про ярмарку, которая не круглосуточная и которая явно интереснее обычных магазинов.
В общем, сошлись на этом. Вите ярмарка понравилась, Пете добавилось ещё несколько пакетов, так что Алеку пришлось ему помогать. В итоге всё отнесли в машину и продолжили гулять.
— О, цветы как на той картине, — тыкнула Вита в корзину сухоцветов. Лавка трав и снадобий, «Всё для радости». Только поверх «р» жирненько так «г». Оригинально.
— На какой картине?
— В башне. Ну, помнишь, когда ещё те трое увальней на меня напали, там как раз была эта картина. Волчьи цветы и девушка. Волчьи же?
— Волчьи, волчьи, в ядах хорошо.
— В я-адах? — Вита новым, слишком заинтересованным взглядом посмотрела на цветы.
— А ну пойдём! — потянула её подальше — с этой станется купить и потом травануть кого-то. А мне объясняйся перед дядей Олегом, откуда у его дочери такие «интересные» травы. — Там каток, смотри.
— О-о, каток-каток, пошли! А как это — на улице «плюс», он не крытый, а лёд не тает?
— Колдовство.
Вита посмотрела на меня, как на дурочку.
— Уж это я поняла, мне интересно, что за колдовство.
— Морозильные амулеты, как в старых холодильниках, — пояснил Алек.
— Пойдём кататься? Петя? — подёргала его за рукав.
— Не, сами давайте.
— Алек?
— Мы вместе вас подождём.
Сощурилась. Ну, не хотят — не надо.
— Коньки в той части, идите, мы оплатим.
Хотела не согласиться, но Вита уже потащила меня к катку.
— Пошли! Кстати, ты не знаешь, что Олег сделал с теми тремя?
— Отработка и отстранение. Их Крупская заказала, ну и ей, соответственно, то же самое. Первых не отчислили, потому что Беломор честный слишком, вторую — потому что Крупская. Тут что хочешь твори, если фамилия громкая — особо ничего тебе не будет.
— Как хорошо, что у тебя как раз громкая, — хмыкнула Вита. Она вытащила коньки нужного размера, мы быстренько переобулись. — И что же ты сделала этой Крупской?
— С чего ты взяла, что что-то сделала? — мы поехали медленно, держась за руки. С другой стороны катка, за оградой, стояли Алек с Петей, разговаривали. Помахала им. Помахали в ответ, синхронно так.
— Кому ты заливаешь! Так что?
— Ну… — покусала губу. — Договорилась с домовыми, чтоб не убирали у неё, еду ей пересаливали, вещи местами меняли, чтоб не нашла…
— И всё? — возмутилась Вита. — А жаб?
— А, ну да, и жаб ей наколдовала, будут лезть вместо сплетен.
— То-то же! — Вита, довольная, перехватила меня под локоток, ускорилась. Понравились же ей эти жабы…
