– Любаша, вы с Надей? И птицу пригнали, а я сама уже собралась идти? – спросила мать, выйдя из хаты. – Как сдала экзамен, доча?
– Мамочка, экзамен сдала на пятёрку! Директор грамоту и подарок обещал! Помнишь и тятя про это говорил.
– А почему у тебя волосы мокрые?
– Купалась. На экзамене ух как жарко было!
– Купалась, доню? Да как же, Любаша? Ещё вода холодная, двух недель тепла не було, а ты купаться. – Всё говорила и говорила, не умолкая, встревоженная мать.
Все зашли в хату. Время было обедать, мать уже накрыла на стол. Люба что-то взяла со стола и стала есть.
– Люба, обедать сейчас будем. Скоро отец с Ваней придут, Ваня сегодня на ближних полях, – сказала мать.
– Я проголодалась, мамочка, и устала, – ответила Люба.
К обеду вся семья собралась, и даже Лида вернулась из Студёного.
– Тётка Параша, просила всем кланяться, – тараторила, Лилька, – Вот ещё гостинцы отправила и мёд!
– Мёд это хорошо, а травку, свечи? Зачем я тебя отправляла?
– Всё принесла, всё! Вот в газету завернуто!
После обеда Надя рассказала Лиде историю про куклу и как Любаша доставала куклу из копани.
– Только родителям не сказывай, – сказала Надя, – а то попадёт. Мама шибко расстроилась, когда увидела Любу с мокрыми волосами.
Солнце уже коснулось горизонта, окрасив небо зловещим красным цветом, словно где-то за небесной чертой полыхал пожар.
К вечеру у Любаши разболелась голова, она сначала молчала и ходила по дому, стараясь успокоить боль.
– Что ты, доню?
– Голова болит, – ответила Люба.
– Это все твои купания в холодной воде. Там, поди, в копани, и ключи совсем холодные есть, – ворчала мать. – Ложись в постель, я молока с мёдом согрею, благодаря пчёлкам быстро на ноги поднимешься.
Люба выпила теплое молоко с медом, но голова болела всё сильнее и сильнее, словно океанские волны пытались вылиться из головы наружу и этот шторм всё бушевал и бушевал, боль стала нестерпимой, она не стихала, ни на минуту.
Вернувшийся с работы отец, отправил Ивана за доктором. Врач долго сидела у кровати Любы, поставила ей укол, спустя некоторое время второй, но боль не стихала.
– Демьян Васильевич, нужно срочно из Глухова вызывать врача, – сказала она.
– Простудилась она, – сказала мать, – удумала в копани купаться.
– На простуду не похоже, – ответила врач. – Вот номер телефона идите в сельсовет и звоните срочно в Глухов, а я с Любой останусь.
Отец ушёл, через некоторое время врач снова поставила Любе укол, девушка только тихонько стонала.
– Глухов! Алло, это Глухов, больница! – кричал в трубку отец. – Мне нужен врач-невролог, как уже дома?! Дайте домашний номер! Как не даёте? – отец на секунду замолчал. – У меня дочь умирает!
В трубке всё стихло, отцу казалось, что время растянулось, как резина, и остановилось.
– Вы откуда звоните? – спросил в трубке уже другой голос.
– Из Эсмани, из сельсовета, – почему-то добавил отец. В трубке что-то всхлипнуло и замолчало:
– Что у вас произошло?
– Говорю же вам, у дочери сильные головные боли.
– Вы ничего не говорили. Своего врача вызывали? – почему-то спросили на том конце провода.
– Конечно, наш доктор и сказала звонить в Глухов, а сама с дочкой осталась, уколы не помогают.
– Как не помогают?
– Да, не знаю я, – отец замолчал. – Сделайте уже что-нибудь…
– Хорошо-хорошо, мы сейчас к вам выедем, – в трубке раздались звонкие гудки, как удаляющийся поезд, звучали они в голове отца.
Демьян положил трубку, вышел из сельсовета, закрыл дверь на замок. Силы словно покинули его, своей Любаше он не мог больше ничем помочь, а смотреть, как она страдает, не было сил. Впереди ждала беспокойная и полная ожиданий бессонная ночь. Ближе к рассвету из Глухова приехали врачи, они поговорили с местным врачом, потом попытались поговорить с Любой, но она плохо понимала, что происходит.
