Она не шла от этого всего, не пыталась избежать. Она оставила все как было, но ее восприятие изменилось. Это была не просто правда о гибели матери – это была правда о том, что мир, в котором она жила, не был таким, как казалось. Были вещи, которые оставались за кулисами, за закрытыми дверями, были вещи, о которых ей не рассказывали.
Валерия подошла к полке и сняла с нее учебник по аэродинамике. Его обложка была покрыта пылью, но страницы оставались такими же четкими, как и раньше. Она села в кресло и открыла книгу, но читать её было труднее, чем обычно. Не из-за сложности материала, а потому, что теперь все, что она читала, звучало для неё как вызов.
Её пальцы сжали что-то в кармане. Это был медальон – крохотный пропеллер на цепочке, который мама когда-то носила с собой, всегда оставаясь такой же сильной и уверенной, какой она была до последнего полета. Валерия, крепко сжимая его в ладони, продолжала читать, но её мысли унеслись далеко, в тот момент, когда она увидела справку. Мамин медальон был теперь для неё чем-то большим. Он был не просто памятью, не просто вещью. Он стал символом чего-то большего.
В тот день, сидя в отцовском кабинете с учебником по аэродинамике и медальоном в руке, Валерия приняла решение. Она решила стать инженером. Она понимала, что теперь это её путь – путь, по которому она будет идти, чтобы ни одна «командировка» больше не заканчивалась справкой в сейфе. Чтобы больше не было катастроф, не было потерь, чтобы она сама могла предотвратить все те беды, которые обрушивались на тех, кто стоял в небе.
В тот день Валерия, только что узнав правду, стала инженером. И хотя она еще не могла представить, какие испытания и трудности ждут её впереди, она была уверена в одном: она будет работать так, чтобы техника, которой она будет заниматься, не подводила. Чтобы небо было безопасным. Чтобы больше никогда не приходилось закрывать за собой дверь сейфа с документами, в которых скрыта чья-то утраченная жизнь.
«Ты что, с ума сошла?!» – слова отца врезались в сознание, как молнии в ясное небо. Илья Николаевич, стоя у чертежного стола, буквально кричал на неё, словно каждое слово было заряжено тем гневом, который за долгие годы был ему не свойственен. Он ударил кулаком по деревянной поверхности, и в воздухе повисли вибрации, словно всё вокруг вдруг оказалось под угрозой разрушения.
– Ты что, с ума сошла?! Конструктор – это не для женщин! – он говорил это, как будто те слова вырывались у него сами собой, не контролируемые ни разумом, ни сердцем.
Валерия стояла напротив, не отступая. В руках она держала документы, которые принесла из авиационного института. Это был её шанс. Принятие её кандидатуры на курс конструкторов означало для неё не просто выполнение мечты, но и возможность доказать, что она – не просто дочка выдающегося инженера, не просто женская половина тех, кто всегда оставался за кадром. Она была готова стать частью этого мира, стать одним из тех, кто создает, а не только наблюдает. Но вот отец, стоящий перед ней, с его могучим стальным взглядом, будто был препятствием, за которым стояло всё, что она когда-то считала возможным.
Она глубоко вдохнула, как бы давая себе время для ответа. Но её слова были чёткими, как выстрел, и точными, как выстрел из пистолета.
– А мама? – спросила она, указывая на пожелтевшую фотографию на стене. Там была Анна Михайловна, её мать, в строгом комбинезоне, с гаечным ключом в руках, стоящая рядом с опытным образцом самолета. Её лицо было полным решимости и силы. Там, на фотографии, она была самой собой, не подчиняясь ни одному стереотипу, ни одной границе. Она была инженером. Она была пилотом. Она была женщиной, которой не нужно было ничего доказывать.
