Гости это уловили и почувствовали себя увереннее.
Виктор заговорил первым:
– Так уж вышло, что для выполнения нашей миссии нам необходим прибор, считывающий излучения мозга. С его помощью можно будет начать поиски, так как ментальный подчерк не повторяется.
Гость так торопился объяснить цель их визита, что снова забыл представиться.
– Хотите сохранить инкогнито? Что ж… – физик пожал плечами, – однако вам удалось заинтересовать меня. Присаживайтесь! – И он указал на обшарпанный диванчик, садиться на который было на взгляд гостей опасно. Но они подчинились.
– Итак? – подбодрил их Ветров.
Гости переглянулись.
– Понимаете, э… их должно было притянуть друг к другу, особенно после визита сына к нам. И это обстоятельство дает нам шанс найти их. Двое – это уже не случайность! Хотя пар мы насчитали несколько. И один из верной пары очень нам нужен… там… – сбивчиво рассказал Роман, преданно глядя в глаза физику и указывая перстом вверх.
Все также ничего не понимающий Ветров поднял брови и подбодрил:
– Прошу вас, дальше!
Роман оживился, открыл рот, чтобы продолжить, но Виктор опередил его.
– Может, для начала нарисовать схему прибора, и вы поймете, заинтересует это вас или нет.
Ветров кивнул и подвинул к нему карандаш с блокнотом. Виктор неловко взял их, подержал в руках, привыкая, и начал рисовать сначала коряво, но вскоре руки будто сами запорхали над бумагой, обретая уверенность. Когда он закончил, то сначала показал свою работу Роману, тот одобрительно кивнул, потом передал физику.
Ветров долго изучал чертеж, потом нехотя оторвал от него взгляд, и с любопытством спросил:
– Зачем вам считывать импульсы мозга?
– Как я уже сказал, чтобы отыскать двоих наших, потому что их обязательно должно было притянуть друг к другу… – начал Роман, но Ветров нетерпеливым взмахом руки прервал его.
Он повернулся к Виктору, который умел изъясняться внятнее своего спутника.
– А что эти двое сделали? Украли машину? Продали несуществующую квартиру? Или быть может увели у кого-то из вас женщину? Если это так, то я не участвую! И мы прямо сейчас расстаемся.
И он указал на дверь.
– Мы этичные люди! – обиделся Роман.
Ветров поразился тому, насколько его гости после его слов выглядели несчастными.
Он даже не знал, что он чувствует больше, глядя на них: растерянность из-за их несуразности, или неловкость из-за их детской наивности. И Ветров не нашел ничего лучше, как предложить рассказать ему все, как есть, хотя и подозревал, что ступает на скользкий лед.
– Странный вечер! – пробормотал он. – И вы – странные люди, будто оба сошли с экрана кино, а ваши глаза… приклеены к лицам по чьему-то капризу из другого мира, причем мира доброго.
Ветров рассмеялся и добавил:
– Не ожидал от себя такого красноречия…
Гости переглянулись. Они оба были восхищены. И приняли решение, глядя в глаза друг другу.
– Меня зовут Виктором Снегиным, – тихо сказал тот из двоих, глаза которого отличались особенно юным блеском. – Но это не вся правда, – он остановился, собрался с духом, затем продолжил: – Я, действительно, Виктор Снегин. И я представляю это имя со всею ответственностью! По крайней мере здесь, сейчас… – он вскинул голову и продолжил увереннее. – Моего друга зовут Романом Мильштейном! – Виктор с трудом выговорил фамилию, и, передохнув, добавил о такой же ответственности друга за свое имя.
Роман подтвердил это, замерев в торжественном поклоне, не без основания полагая, что сей жест исполнен подлинной изысканности, и более всего подходит случаю.
