В послужном списке Пятого легиона Корнелий многие годы числился опционером, то есть помощником центуриона, однако в центурионы так и не был произведен.
По служебной линии ему не везло, хотя и был он опытным солдатом, не раз отличался в отчаянных схватках. Тем не менее каждый раз ситуация складывалась таким образом, что его кто-то опережал и должность центуриона, если говорить прямо, не всегда справедливо доставалась другому.
Нет, Корнелий не роптал на Фортуну. К нему хорошо относился трибун — командующий легионом, но все же на душе Корнелия было неспокойно.
Это беспокойство усилилось, когда его неожиданно вызвали в штаб легиона.
И, действительно, с этого момента его судьба резко изменилась.
Однако до этого вызова произошли важные события, надолго связавшие судьбу Корнелия с судьбой Эльки и других героев нашего повествования.
В расположение Пятого легиона из Рима прибыл специальный посланник генерального штаба — легат Публий, он же Главный военный архитектор Армии.
Публий привез Приказ императора о преобразовании временного лагеря Пятого легиона в Эммаусе в постоянный.
Однако легату пришлось заняться и другими делами, непосредственно не связанными со строительством постоянного лагеря.
Как выяснилось, в кассе легиона не доставало крупной суммы денег и главный интендант легиона, отвечавший за состояние финансов, предстал перед императорским посланником.
На вопрос легата, что произошло с деньгами, последовал уверенный ответ интенданта:
— Деньги были направлены в Модиин как оплата за продовольствие, которым жители округа снабжали легион в течение года, а также за множество керамической посуды в которой перевозилось и хранилось это продовольствие, а так же за другие услуги, понадобившиеся легиону. Однако, — без тени смущения продолжал интендант, — где-то по дороге деньги исчезли.
— Высохли, как вода в знойном иудейском климате? — с иронией спросил легат.
— Нет! — последовал твердый ответ. — Подозреваю, что деньги были захвачены грабителями.
Затем интендант доверительно объяснил:
— На дорогах Иудеи всегда неспокойно.
— Когда и где были захвачены деньги? — задал вопрос гость из Рима. При этом он сделал ударение на слове "захвачены".
Главный интендант, приняв вопрос легата как подтверждение того, что высокий гость поверил в захват денег грабителями, либо сделал вид, что поверил, торопливо продолжил:
— Ваша светлость! Клянусь честью офицера, что деньги были захвачены грабителями!
— Не спеши с ответом, легионер! — предостерегающе сказал легат.
И в мыслях интенданта мелькнула тяжелая для него мысль: "Придется отдать этому римскому вельможе часть денег, которые осели в моём кармане. Сколько ему дать? И возьмёт ли?" — вдруг усомнился интендант, но сразу же успокоил себя: " Все они — и вельможи, и сенаторы — разъезжают по провинциям только для того, чтобы содрать где только можно, и как можно больше…"
Его возвратил к действительности монотонный голос легата:
— Если грабители захватили деньги у твоего казначея, то это были все еще твои деньги. Однако есть и другое предположение, — продолжал легат. — Деньги были отняты силой во время их перевозки казначеем легиона для передачи жителям Модиина.
— Конечно же! — обрадовался главный интендант. — Была и такая возможность! — и вновь с огорчением подумал, что придется не менее трети отдать этому молодому римскому грабителю.
Легат укоризненно покачал головой.
