У реки осадил коней. Не спеша подошел к обрыву.
Здесь собралось почти все село. Веселый, хмельной от праздника народ.
Родион на прощание катал на своем ветроходе всех желающих.
Искрился под ярким солнцем снег, сверкал лед на реке, искрились и сверкали глаза мальчишек и девчонок. Они не спускали глаз с ветрохода. Не меньше были ошеломлены и взрослые.
А ветроход летел по реке – легкий, красивый, послушный воле Родиона.
В ветроходе сидел Вечный дед. Родион, смеясь, оглядывался на него. Он заложил крутой вираж и хитрым ручным верчеванием направил ветроход к берегу.
На берегу, у самого льда, стоял Колька и важно, как будто это он построил ветроход, руководил желающими кататься, объяснял, употребляя непонятные слова: «давление ветра», «механика», «руль».
Настя старалась быть чинной, но каждый раз, как только ветроход подходил к берегу или уносился от него, она оглушительно визжала. Колька морщился и снисходительно смотрел на нее.
Вечный дед, довольный, вылез из ветрохода.
Колька начал усаживать очередную партию ребятишек, а к Родиону подошел Ерофей Соломин, поздоровался с ним.
– Починил, значит, байдовину-то?
– И воротца тоже починил. – Родион пристально посмотрел на него.
– Покидаешь нас, Родиоша?
– Надо.
– На блинки я пришел тебя пригласить… Масленая. Не побрезгуй наших блинков отведать. Приходи, я всех, все село зову.
– Спасибо, – не сразу ответил Родион. – Зайду.
В это время у ветрохода началась возня. Колька и Спиридон тянули в разные стороны Настю, которая собралась полезть в машину. Колька схватил Спиридона за грудки, они оба покатились в снег. Ерофей, не двигаясь, смотрел с усмешкой, не вмешивался. Родион подошел, начал разнимать ребят.
