– Рад, что вы живы и почти не пострадали. Как успехи?
– Мы разгромили лагерь бандитов. Его главаря я там не нашел. Возможно, он успел сбежать, – на миг барон припомнил того загадочного всадника в черных доспехах. Может ли быть, что их главарь он?. Мотнув головой, Баэлат вернулся к разговору: – В любом случае, я думаю, что дороги для торговцев расчищены. Если только таких банд не несколько.
Тирбрис отложил книгу в сторону и поднялся со стула:
– Это хорошая новость! Думаю, она заслуживает всеобщего празднества. Что скажете? Впрочем не важно. Я почти настаиваю на том, чтобы вы приняли участие в празднике. Идемте. Думаю, люди будут рады узнать, что бандитов в наших краях стало меньше.
– Вы хотите выступить публично?
– Почему нет? Идемте. Люди должны будут увидеть и вас. Все же вы герой этого города.
Барон даже на миг смутился: обычно все его заслуги не привлекали внимание общественности.
– Это не в моем стиле, – пояснил он.
– Я настаиваю, – граф схватил барона под локоть, утаскивая за собой. – Идемте.
Они вышли из комнаты. Баэлат жестом указал Кеосу следовать за ним, после он отвернулся и лишь безвольно наблюдал, как Тирбрис почти волочил его куда-то вперед. Когда же они покинули замок, часть стражи последовала вслед за графом, а тот все продолжал свой путь, не обращая ни на кого внимания. После он свернул в сторону постамента, которого он не сразу заметил, хотя стоял не так далеко от внутренней стены города. Люди, увидев своего правителя, почти сразу побросали свои дела и направились к постаменту: им было любопытно, ради чего граф покинул свой замок. Сам же Тирбрис поднялся, выждал несколько мгновений, а после громко произнес:
– Люди королевства Эмарак, благодаря этому человеку, – граф указал в сторону барона, – Вы можете спать спокойней. Бандиты, что терроризировали наши земли, лишились своего лагеря, так что теперь путь от нашего города до других стал безопасней. В честь этого я провозглашаю сегодня праздник.
Люди радостно завопили. Некоторые стали подбрасывать шапки. Барон лишь молча стоял и наблюдал за этим. Все же он привык к чему-то более скромному, а не так чтобы публично устраивать выступления. Кеос стоял в нескольких шагах, на лестнице постамента, сложив руки на груди. Всем видом вархад излучал уверенность и самоудовлетворение. Барон на миг поднял руку, и в этот миг снова раздалась волна радостного крика. Люди относились к нему, как к герою, однако его спокойствие нарушил один человек из толпы. Часть его лица скрывал капюшон, он стремился быстрее приблизиться к каменному постаменту, что-то держа в руке. Отпихнув очередного горожанина, он резко вскинул руку, что до этого была скрыта. Баэлат увидел небольшой, до локтя, арбалет. Он пихнул графа в сторону, однако странный тип успел выстрелить и попасть в Тирбриса. В этот миг стража натянула луки, и стрелы пронзили того, кто напал на аристократа. Барон обернулся и присел рядом с графом. Тот был ранен не смертельно, но отчего-то судорожно дергался и задыхался.
– Приведите сюда лекаря. Срочно, – Баэлат приказал ближайшему стражнику.
Тот кивнул и устремился вглубь замка. Кеос приблизился и, принюхавшись к чему-то, произнес:
– Болт отравлен, – а после через паузу добавил: – Он может не дожить до прихода лекаря.
– Отец! – внезапно послышался голос Адельи.
Барон отстранился, но продолжал придерживать графа. Девушка склонилась над отцом и коснулась его щеки. Тот стал задыхаться, но из последних сил пытался произнести:
