Бар «Сломанный компас» - страница 13

Я переваривала информацию, пока она кивнула на мой живот:

– У тебя живот дёрнулся. Значит, заинтересована.

– Да ничего у меня не дёрнулось. Просто… не ожидала.

– Хей, не ведись. Первый год каждый новенький здесь думает, что сможет его расколоть.

– А потом?

– А потом понимают, что Роман – это как кофе без сахара. Горький, но вызывает зависимость.

Мы обе засмеялись.

И в этот момент я почувствовала на себе взгляд.

Я обернулась.

Он снова смотрел. Но не как в начале смены. А как будто… как будто что-то понял. Или вспомнил.

Но тут же отвернулся.

– Мэг…

– Ага?

– Я думаю, я не уеду отсюда.

– Ну что ж, новенькая, держись. Хейвенридж умеет цеплять. По бокалу вина?

^>Лея

Я только-только налила себе первую кружку кофе, когда в дверь постучали.

Три раза.

Уверенно.

Как будто за порогом не утро, а срочное дерьмо случилось.

Открываю.

– Привет, Лея, – сказала Лив, и мимо меня прошмыгнула в дом, будто родилась с ключом от него.

Она села за стол и посмотрела на меня так, как смотрят щенки в приюте.

– У папы утро “не еби мне мозги”. А я хочу какао.

Я зависла.

– Эм… ты… это… так обычно общаешься?

Лив пожала плечами и подперла щёку рукой.

– Когда он злой – да. Я просто повторяю.

Я поставила кружку на стол и присела напротив.

– Слушай, Лив. Скажу тебе важную вещь.

– Только не занудничай.

– Нет-нет. Просто. Не матерись.

– Почему?

– Потому что… звучит так, будто ты пережила три развода и служила на флоте.

Она захихикала.

– А если я буду говорить тихо?

– Только после восемнадцати. До этого – максимум “чёрт”.

– Ну блин.

– Вот, видишь! Уже лучше.

Я встала, достала хлеб, сварила какао, и пока всё это делала, Лив болтала.

О школе, про училку с усами, про то, как она «случайно» толкнула мальчика, который обозвал её тупой.

Я улыбалась, поддакивала, и чувствовала, как в этом доме впервые становится… уютно.

Но потом она замолчала.

И вдруг спросила:

– А у тебя есть мама?

Я вздохнула.

– Есть. Но… с ней мы не особо болтаем.

– Папа не любит, когда я спрашиваю про маму.

– А ты хочешь спросить?

– Немного. Но потом всё равно грустно.

– Тогда можно просто… не спешить. И говорить, когда не грустно.

Она кивнула, и в её глазах появилось то, чего я не ожидала.

Доверие.

Мы доели завтрак, и я уже почти забыла, что не планировала сегодня быть чьей-то импровизированной мамой, когда за дверью прозвучал стук. Тяжёлый. Чёткий. И знакомый.

Я открыла.

На пороге стоял Роман. Мрачный, как гроза.

– Ты уводишь мою дочь, не говоря ни слова? Серьёзно?

Я только начала открывать рот, но Лив уже закричала из кухни:

– Я сама пришла! Она сделала мне какао! И запретила материться!

Тишина.

Роман посмотрел на меня.

Я подняла бровь.

– Похоже, я всё же наношу положительное влияние. Хотите – обсудим за второй кружкой?

Он медленно выдохнул.

– Собирайся, Лив. Нам пора.

Она подошла ко мне, взяла тост в салфетке и прошептала:

– Прости. Он просто с утра… ну, ты поняла.

– Да поняла, малышка.

Роман на секунду задержался у двери.

– Спасибо… за завтрак.

Я пожала плечами.

– В следующий раз будет овсянка. Она ещё хуже, чем я.

Он скривился.

Ушёл.

А я стояла в прихожей с кружкой кофе, который уже остыл, и странным ощущением в груди.

Что-то начинало меняться.

И, чёрт подери, я не знала – к лучшему ли.

Я даже не успела допить кофе, как спустя пятнадцать минут в дверь влетела буря.

Не постучала.

Не позвонила.

Просто влетела.

В виде Романа. Опять. У них что в семье так принято?