Ученый удивленно взглянул на меня:
– Вы или отчаянный храбрец или настоящий безумец… Как вам вообще удалось все это провернуть…
– Еще раз со всей ответственностью заявляю, это не шутка и не провокация. Я действительно российский разведчик. В прошлом году мне удалось поселится в Англии, воспользовавшись чужими документами. Если вы прямо сейчас выйдете из дома и заявите обо полицейскому, через час я буду в пыточной Секретной службы, и скорее всего, меня ждет смертная казнь.
Ученый от волнения расстегнул верхнюю пуговицу.
– Мистер Добсон, вы пацифист. Я тоже противник войны. Но эту войну развязала Британия, вы это прекрасно знаете. И только имея вооруженный паритет, мы сможем свести военный конфликт к переговорам и спасти десятки тысяч жизней.
– Я ведь чувствовал с самого начала, что-то не так. Еще при первой встрече меня насторожил ваш странный акцент. Но вы не обычный гражданин, а сумели проникнуть в британскую разведку, это невероятно! – ученый слегка перевел дыхание.– Знаете, я наполовину ирландец. Мой отец родом из Дублина. Я вовсе не считаю Англию своей родиной, но и не хочу уезжать в Ирландию. Тем более, Секретная служба не позволит мне это сделать. Сейчас я прекрасно вижу, что вы говорите откровенно и честно. Так значит вы русский?
– Да. Скажите, вам нужно время подумать над моим предложением?
– Нет. Совершенно не нужно. Я согласен переехать в Россию. Но только с одним условием. Как я вам уже говорил ранее, у меня две взрослые дочери. Кэтрин и Мэри, они замужем и обе живут в Эдинбурге. К сожалению, когда дочери были еще маленькие, я понял, что семейная жизнь вовсе не для меня. Я жил исключительно наукой и изобретениями, дети для меня оказались помехой. Мы часто ругались с супругой и в конце концов развелись. Вскоре она вышла замуж и с детьми уехала в Эдинбург. Я почти не общаюсь с дочками, однако на дни рождения и рождество отправляю им открытки и деньги. Иногда они тоже мне пишут. К сожалению, обе дочери вышли замуж за небогатых женихов. Теперь, когда я навсегда решил уехать из Англии, считаю своим долгом хоть немного обеспечить дочерей. Я прошу, чтобы Кэтрин и Мэри передали по две тысячи фунтов и письмо от меня.
– Может вы хотите сами съездить в Эдинбург?
– Это вовсе не обязательно.
– Хорошо, мистер Добсон. Я исполню ваше пожелание. Напишите адрес дочерей. Кстати, а что с вашей бывшей супругой?
– Эльза умерла три года назад….– вздохнул ученый и внимательно взглянул на меня.– После того, как дочери получат деньги, я полностью вверяю вам свою жизнь…
Я далеко не герой, и в случае провала вполне осознавал, что меня ждет в застенках Секретной службы. Если меня раскроют, даже не поможет расположение королевы Виктории, да и самого Папы Римского. Конечно у меня не было капсулы с цианидом, вшитой в воротник, под рукой был только заряженный пистолет. Когда мистер Добсон сразу согласился на переезд, я слегка напрягся. Он вполне мог работать и на Секретную службу. Однако вскоре я понял, что ученый действительно хочет покинуть Англию. Теперь мне предстояло встретится с Редклифом и все рассказать.
А еще меня сейчас очень волновало, что же происходит в Крыму…
***
Крым. Евпатория. 20 сентября 1854 год
Серые тучи низко нависли над морем. Корреспондент «Таймс» Джон Ридик слегка поежился от холода. Он плохо переносил морские путешествия, к тому же слегка промок при высадке. Его коллега Уильям Рассел напротив, был весел и бодр.
