То самое чувство, что накрыло его в первый день работы, вновь навалилось, словно массив обрушившейся породы. От неожиданности он вновь сел – даже не сел, а скорее осел обратно на ящик, поскольку ноги перестали держать.
Кто-то заплакал, кто-то богохульствовал, кто-то вновь и вновь бросался в перекрытый где-то дальше тоннель, словно надеясь, что эта невообразимая масса земли просто исчезнет. У Пайтора не было сил ни на что из этого – он просто сидел, парализованный страхом. Внешне он, наверное, казался даже спокойным, но внутри его каждая клеточка корчилась в судорогах ужаса. В прошлый раз у него оставались силы на то, чтобы молить, совершать какие-то движения. Теперь же из него будто вышла вся жизнь.
Однако же окружающие, по-видимому, истолковали его недвижимость как признак твёрдости характера. Поскольку паника начала распространяться среди людей, грозя непредсказуемыми последствиями, те, кто ещё сохранял голову на плечах, поняли, что им нужен лидер. Тот, кто охранит их от безумия.
Кроме того, даже находясь в этом отрешённом состоянии, Пайтор продолжал машинально удерживать магический светляк, словно цепляясь за него как за последнюю ниточку надежды. И, словно бабочки к огню лампы, к этому светляку потянулись отчаявшиеся люди. Семь или восемь почти обнажённых рудокопов, сейчас казавшихся абсолютно голыми из-за отсутствия масок на лицах, а также Григ.
– Мессир, что нам делать? – обратился последний к волшебнику. – Вы можете чем-то помочь нам?
Пайтор словно бы не слышал, что к нему обратились. Он продолжал расширившимся глазами глядеть в одну точку – не шевелясь, и даже как будто бы не дыша.
– Мессир! – громче позвал надсмотрщик, и в голосе его слышались истерические нотки.
Однако юноша опять никак не отреагировал на это.
– Что с ним? – едва сдерживаясь от крика, воскликнул один из рабочих. – Помер что ли?..
– Он в трансе, – задумавшись ненадолго, заявил Григ.
Вместе с этими словами с ним произошла удивительная метаморфоза. Едва контролируемый ужас вдруг стал угасать в его глазах, лицо из маски отчаяния вновь превращалось в его обычную суровую физиономию. Он быстро взял себя в руки и обернулся к рудокопам.
– Мессир в трансе, – повторил он. – Маги делают так, чтобы сотворить какую-нибудь очень уж сложную волшбу. Обычные вещи они способны делать и так, а уж коли впадают в транс – значит, готовят что-то этакое. Говорят, наш мессир – очень сильный волшебник! Глядишь, он всё исправит.
Эти слова возымели своё действие. Плач и стоны прекратились, на чумазых лицах рабочих засветилась надежда. Все эти мужчины видели сейчас в Пайторе своего спасителя, и потому старались ничем не помешать его медитации. С одной стороны, они были привычны к волшебникам, видя их каждый день. С другой же – их представления о магии были самыми что ни на есть примитивными. Скажи им Григ, что мессир способен разверзнуть земляной свод над ними, или превратить глину в мясо, или самому стать бесплотным духом, чтобы выбраться наружу – они с одинаковой охотой поверили бы всему вышесказанному.
В шахте наступила почти мёртвая тишина – рабочие даже старались не дышать громко, что теперь было не так уж сложно из-за отсутствия ткани на их лицах. Они боялись спугнуть «транс» волшебника, но на самом деле именно это неожиданное безмолвие и привлекло внимание Пайтора. Его разум, находящийся в каком-то сомнамбулическом состоянии, ухватился за эту тишину и постепенно сумел выбраться из бездны.
