С этими словами Тимша отправился прочь.
Синигир обреченно поднял глаза к верху и произнес громко:
– Силы небесные! За что мне это?!
Хозяин и обе женщины обернулись на охотника. Тот помахал им, широко улыбнулся и попросил принести свои вещи, что были постираны и сушились у печи.
Углежог ожидал попутчиков у загруженной повозки. Тимша принялся пристраивать седло на свою пеструю лошадку, искоса поглядывая на высокую фигуру в длинном черном плаще. Мур обратил лицо к западу и смотрел вдаль, о чем-то задумавшись.
Между тем на крыльце появился Синигир, бодрый, красивый, имеющий до того здоровый вид, что Мур при его появлении с сомнением глянул в сторону Тимши, но тот не обратил на охотника никакого внимания. Синигир молча вскочил на гарцующего жеребца, тоже посмотрел на Мура. Но углежог уже успел отвернуться; он продолжал стоять и созерцать бескрайний горизонт, раскинувшийся серо-голубой лентой на севере Бурой пустоши.
– Ну что, в путь? – Тимша уселся, наконец, на лошадку и нетерпеливо похлопал ее по толстому боку.
Мур легко вспрыгнул на повозку, в которую запряг своего огромного вороного коня.
Хозяин с семьей проводили путников до ворот, дочь и жена крикнули вслед Синигиру, чтобы он заезжал на обратном пути, и через несколько минут путники выехали на дорогу.
Синигир опять пожалел, но теперь уже вслух, что приходится ехать по бесцветной однообразной местности.
В начале пути кое-где еще попадался скромный вереск, чахлый куст или одинокое деревце, но по мере продвижения на север пейзаж становился все более унылым и навевал тоску. Не слышались песни птиц, шелест листьев, жужжание пчел – звуков, услаждавших слух в Синем лесу. Тишина и пустота.
Правда, на настроение Тимши печальный ландшафт не повлиял. Юный зверолов, совершенно избавившийся от непонятных и даже печальных впечатлений сна, оглядывался по сторонам и восхищенно охал. Синигир, наконец, не выдержал и решил узнать, что именно производит на Тимшу такое впечатление: охотник ничего, кроме серо-бурых кочек не замечал. Но Синигир не успел задать вопрос: его опередил Мур.
– Что хорошего ты находишь в этих пустынных просторах, зверолов Тимша? – спросил он.
Своеобразный голос углежога прозвучал слишком громко в тишине пустоши.
Зверолов улыбнулся:
– Здесь все не похоже на Синий лес!
– Так ведь это и не Синий лес, – заметил Мур.
– Да уж, – согласился Тимша, – тут так пусто, все далеко видно!
Синигир оглянулся по сторонам: пред ним лежала холмистая тусклая пустыня, и справа, и слева, и далеко впереди светлое небо смыкалось с серой землей, – действительно, всю местность можно рассмотреть до самого горизонта.
– Что это там? – указывая вдаль, спросил вдруг Тимша, – какие-то пещеры в земле?
– Это шахты. Там рудокопы добывают руду, – ответил углежог, – их семьи живут на Втором холме, а сами они в Бурой пустоши трудятся в штольнях – стучат молотками и кирками: вынимают из недр руды.
– Что же потом? – невольно вспоминая ночной полет, спросил Тимша.
– Приходит черед потрудиться мастерам со Второго холма, владеющим секретами, как из драгоценных камней и золота создать украшения, из железа – оружие.
– Да, так оно и есть, – пробормотал зверолов.
Через некоторое время слева от дороги в отдалении путники увидели людей в испачканных чем-то красным длинных фартуках, что сновали возле высоких куч красной глины.
– Это глиномесы, – пояснил Мур, – они добывают глину, а после из нее камнетесы лепят камень, а гончары – посуду и множество разных полезных вещей.
