– Ой! – вскрикнул юноша от неожиданности.
Громкое его восклицание, вызвав эхо, легким звоном пролетело по полупустому помещению и растаяло под высоким потолком. Хозяин зажег свечу, взял со стола поднос с едой и направился к выходу.
– А мы тебя ждем, – забыв об угнетающей обстановке, сказал зверолов, провожая уходящего Мура недоуменным взглядом.
Но тот, как оказалось, направился не к выходу, а к двери, которая находилась позади путешественников, как раз справа от входа. Эту деревянную дверь, украшенную резьбой и железной ручкой, они не заметили, стоя к ней спинами.
– Прошу вас, – с этими словами Мур с подносом исчез за дверью.
Зверолову и охотнику ничего не оставалось, как последовать за ним по крутой лестнице на второй этаж.
Комната наверху выглядела более жилой и уютной, но только в сравнении с нижним помещением. Здесь тоже находился камин, но в нем полыхал яркий огонь, а рядом стояли два плетеных кресла, на которые хозяин набросил крашеные бараньи шкуры. У окна располагался стол, не такой громоздкий, как в комнате на первом этаже, поменьше, накрытый тяжелой, расшитой серебряными нитками скатертью, по его сторонам – широкие лавки. Справа, в нише, притулилась кровать. И кровать, и лавки были покрыты ткаными коричневыми коврами.
Гости, усевшись, с удовольствием отведали угощение: птичье мясо, сыр, овощи и хлеб.
– У вас, на Черных болотах, – восхитился Тимша, – вкусная еда.
– У нас, на Черных болотах, совсем нет еды, – покачал Мур головой, – мы привозим ее, когда есть возможность.
– Скажи, Мур, а почему у тебя дом такой? – едва утолив голод, принялся задавать вопросы любознательный юноша.
– Тебе не нравится? – Мур поднял бровь, но в глазах затаилась улыбка.
– Нет, что ты! Все так красиво! Но знаешь, почему-то кажется: тут никто не живет.
Глаза углежога вмиг потухли – взгляд его теперь был мрачен. Он отвернулся и глухо произнес, глядя на колеблющийся огонь свечи:
– Что ж, ты прав – никто и не живет.
– Так это не твой дом? – уточнил Синигир.
– Мой. Просто я… не живу.
Непонятный ответ совсем не понравился гостям. Они переглянулись, и Тимша решительно спросил, старательно не замечая выразительного взора Синигира:
– Как же – не живешь? Ты что – призрак?
Синигир пихнул товарища под столом, но было поздно. Мур посмотрел тяжело – Тимша невольно поежился.
Но ответ углежога прозвучал совсем не страшно:
– — Ну, хвала небу, все не так уж плохо.
Путешественники про себя облегченно вздохнули: все-таки место было не самое приятное, а Мур – человек странноватый… хорошо, что не более того.
Мур же продолжал:
– Хотя и в этих твоих словах, юный зверолов, есть доля истины.
Вздох облегчения застрял у товарищей в горле. Повисла гнетущая тишина. Тимша не сводил расширенных глаз с хозяина, который внимательно следил за игрой пламени камина.
– Когда мы приехали в деревню, подумали, что жилища, похожие на норы, – дома углежогов. А оказалось, углежоги имеют такие просторные хоромы, – несмело нарушил молчание Тимша, которого распирало любопытство – на языке у него вертелось множество вопросов.
– То, что вы видели – место нашего отдыха. Я ведь говорил: когда жжем лес, нельзя отлучаться. Мы по очереди отдыхаем от работы в этих лачугах.
– Так ты все время проводишь там, поэтому сказал, что не живешь здесь? – уточнил Синигир и, наконец-то расслабившись, принялся пить молоко и есть сыр.
– Да, дома я, словно гость, редко бываю, – кивнул углежог.
