Синигир пригладил широкой ладонью макушку:
– С зеркалом что-то произошло. Почернело – невозможно увидеть отражение.
Закончить фразу охотник не успел: Мур, уже вскочивший на коня, вдруг резким движением в одно мгновение вновь оказался на земле.
– Что? Повтори, что ты сказал, охотник! – потребовал он с нотками железа в голосе.
– Зеркало в таверне оказалось испорченным, все сделалось черным – я не разглядел в нем своего лица, – с готовностью пояснил Синигир, удивляясь в душе своей словоохотливости.
Мур стоял, застыв, словно мрачное изваяние, такое странное на фоне ясного солнечного неба.
– А что случилось? – осторожно спросил Синигир, потряхивая головой, словно освобождаясь от наваждения.
Охотник уже успел порадоваться расставанию с чародеем, а тут сам, своими словами остановил его!
– Мои опасения полностью подтвердились, – проговорил Мур, – глод здесь.
– Как – здесь? – Тимша даже оглянулся, будто ожидая увидеть глода возле чахлых кустов живой изгороди.
– Во всяком случае, он был тут, причем совсем недавно. Нужно спросить у хозяина, когда почернело зеркало.
– А причем тут зеркало? – спросил охотник, пока Тимша вернулся в таверну, чтобы поговорить с хозяином.
– В те времена, когда начали погибать рыцари-всадники, в замке почернели зеркала. Вспомни: витара говорила карагаю перед смертью: «Когда чернеют зеркала… погибнет наш народ…»
Тяжело захлопнулась дверь – это выбежал из таверны Тимша.
– Три дня! – переводя дух, объявил зверолов, – хозяин говорит: зеркало стало таким три дня назад.
– Ну, что же, – Мур похлопал Вереса по шее, – мне пора.
Выразительные глаза его потеплели, и он произнес немного печально:
– Прощайте, будьте осторожны. И расскажите обо всем верховному Бескиду.
– А ты куда теперь? – тревожно поинтересовался зверолов.
– Есть одно место… и там, может быть, живет, – Мур понизил голос, – живет одна витара, что сможет мне помочь.
– Ви-тара? Но ты говорил… – залепетал ошеломленный зверолов.
– Ты говорил: их уже не существует, – помог товарищу Синигир.
– Я не хотел рассказать о ней, но теперь, когда я уверен в возвращении глода… только вас прошу держать это в тайне. Конечно, надежда, что из моего путешествия выйдет толк, невелика. Однако больше мне обратиться не к некому.
– Где же она прячется? – спросил охотник
– На Вонючих топях.
– Но там нельзя жить! – хором воскликнули Синигир и Тимша.
– Годана – ведьма.
Углежог поправил упряжь и приготовился уже вскочить в седло, как вдруг охотник произнес решительно:
– Погоди! Годана – ее имя, так ведь?
– Да.
– Что ты собираешься делать? – продолжал выяснять Синигир.
Тимша попытался что-то сказать, однако сдержался и теперь только смотрел и слушал, поворачивая голову то налево, то направо: в зависимости от того, кто говорил.
– Я должен найти глода и сразиться с ним, – сурово произнес углежог.
– Но где ты собрался искать глода?
– Надеюсь на подсказку Годаны.
– А если ты не найдешь ее? Она, может, и не живет уже на Вонючих топях – там ведь нет ни еды, ни воды.
– Я знаю одно: буду искать глода, с чьей-либо помощью или без нее, пока не найду.
– Но ведь даже карагаи не могли победить магию, – наконец произнес Тимша, воспользовавшись паузой.
– Они и не догадывались о ней. После рассказа о глоде витара умерла, а несчастному рыцарю-всаднику не поверили. Я думаю: только витары знают, как одолеть глода.
– Но ты можешь поехать с нами в Дювон! А там верховный Бескид пусть решает. Тем более он мудрый и опытный воин, – предложил Тимша.
