Синигир же философски возразил:
– Просто он не воспользовался выбором, который есть всегда. Так ведь легче.
– Так жить, – юноша сделал широкий жест рукой, показывая на комнату, – я думаю, вовсе не легче.
– Я о другом. Легче сидеть на месте, ничего не делать, чтобы что-то изменить, говоря при этом: «Мы ничего не решаем, не выбираем – судьба у нас такая»
– Этот старик такой несчастный, худой, – заметил Тимша.
– А я о чем? Несчастным быть легче, – твердо заявил Синигир, – чтобы сделать выбор, что-то поменять, надо иметь смелость. Конечно, сидеть сложа руки просто. Только храбрый человек выбирает и делает то, что должен, при этом подвергает себя опасности, может разочароваться, страдать.
– Иногда не знаешь, как правильно поступить, и выбор твой порой оказывается неверным, – подал голос Мур, – к тому же, несчастье приносит страдание не меньшее, чем опасности.
Тут вдруг дверь харчевни вдруг распахнулась, на пороге возник хозяин, держащий в руках полные корзины.
– Так повезло! – радостно закричал старик с порога, – встретил на дороге торговцев с холмов. Радость-то какая! Они уж и дорогу ко мне забыли. А тут гляжу: за поворотом повозки, полные разного добра! Все купил: и еду, и дрова! Вот сейчас приготовлю обед на славу: и дичь, и сыр, и овощи. Ах, давненько моя харчевня не видела столько постояльцев!
Через несколько минут в небольшой зале стало тесно: ее заполнили торговцы, шумные и веселые. Печь жарко пылала, ароматы раззадоривали аппетит.
– Видите, – довольно улыбнулся Синигир, – надо только приложить немного усилий – и всегда добьешься цели.
Глава одиннадцатая
в которой зверолов кое-что находит, мерзнет, Мур рассказывает о болотных огнях, плащ углежога
спасает от ливня, потом происходит нечто
невероятное и появляется чудесная птица
Проведя ночь в «Веселом привале», отдохнув, взяв запасы еды и воды на несколько дней для себя и лошадей, хворост для огня, рано утром путники отправились в дорогу. Уже через несколько часов они въехали на Черные болота, простирающиеся далеко на север. Они располагались между Бурой пустошью и Вонючими топями и тянулись с востока, упираясь на западе в Неприступные скалы.
Мрачная местность угрюмо простиралась до края неба. Черные болота вполне оправдывали свое название: все вокруг было покрыто буро-черным мхом. Ни жилья, ни деревьев, лишь вдалеке порой виднелись невысокие заросли серо-черных камышей. Пологие каменистые возвышенности угрюмо нависали над болотами, создавая впечатление, словно местность хмурится.
Синигир изредка посещал Черные болота: охотился на болотных кошек, едва ли не единственных их обитателей, достойных стать добычей охотника, но далеко вглубь болот не заходил. Он, конечно, слышал о свирепых болотных кабанах, и даже видел раз на торговце куртку из его шкуры, но сам никогда не мог выследить их, так как никто толком не мог сказать, в какой части болот водятся эти необыкновенные звери.
– А как мы будет ночевать? А, Синигир? Не то что бочек с водой – даже домика никакого не видно, – вывел охотника из задумчивости насмешливый вопрос Тимши.
Зверолов, оказавшись на Черных болотах, казался совершенно счастливым: улыбка блуждала на его лице, темные глаза-озера сияли, он время от времени радостно вскрикивал и частенько привставал в седле, словно стараясь рассмотреть что-то в таинственной глубине болот.
– Ах, бедняжка! Что ж ты станешь говорить, когда мы окажемся на Вонючих топях? – усмехнулся в ответ охотник.
