К большому сожалению, некоторые пациенты госпиталя и впрямь были больны. Например, сам Ричард. Или бывший губернатор Лудда Шеймас Харт, которого чуть больше стандартного года тому назад доставили в Тридцать четвертый после того, как на съезде Партии Новых Демократических Преобразований, на глазах четырех тысяч делегатов, сотен репортеров и Верховного Канцлера Милбэнка он воткнул себе карандаш глубоко-глубоко в правый глаз. Через месяц пребывания в госпитале Харт скончался, предварительно выколов карандашом и второй, здоровый глаз. До последнего мгновения старик твердил о чудовищном заговоре в высших эшелонах Империи и том, что луддиты превращают людей в зомби. Обычные бредни параноидального шизофреника.
Выйдя из припарковавшегося в больничном дворе механо, Дэниэл направился к зданию госпиталя. В одной руке у него была винтовка, в другой – коробка с лимонным тортом, любимым десертом их милости. Компанию Дэниэлу составляли пятьдесят человек угрюмых охранников. Не то чтобы Дэниэл и впрямь нуждался в почетном эскорте, с другой стороны, иметь под рукой полсотни головорезов было весьма удобным, да и положение отныне обязывало.
Главный врач госпиталя встретил Дэниэла на крыльце, зябко кутаясь в длинную шубу, в которой больше походил на удачливого сутенера, чем на выдающееся светило психиатрических наук.
– Здравствуйте, мистер Ланкастер.
– Здравствуйте.
– Пойдемте, я провожу вас к лорду Торнтону.
Любезно придерживая Дэниэла за локоть, главный врач ввел визитера в устланный мягкими коврами мраморный вестибюль.
– Вам действительно необходимо расхаживать повсюду с винтовкой, мальчик?
– А что именно вас не устраивает, – поинтересовался Дэниэл холодно. За те семь месяцев, что Ричард томился здесь, Дэниэл навещал их милость в лечебнице далеко не впервые, и каждый раз находил главного врача с его вкрадчивыми манерами и старомодным пенсе отталкивающим и скользким типом. Вдобавок, судя по некоторым косвенным признакам, доктор давненько подсел на те сильнодействующие препараты, которыми щедро потчевал своих умалишенных подопечных.
– Ну… вы можете случайно подстрелить кого-то.
– Успокойтесь. Я не собираюсь палить налево и направо. Я собираюсь убивать вполне определенных, конкретных людей, – процедил Дэниэл.
– А эти ваши люди, они реальны? – заботливо осведомился доктор, пытливо заглянув Дэниэлу в лицо с профессиональным интересом.
– Реальны, как сама реальность. Лучше расскажите, как дела у этого придурка.
Ничего нового Дэниэл не услышал. Дела у лорда Торнтона обстояли, в принципе, неплохо, учитывая его диагноз – тяжелейшую форму биполярного расстройства, дополненную манией изобретательства.
– Значит, Ричард по-прежнему изобретает машину времени, чтобы спасти человечество от какого-то невероятного катаклизма, да?
– Да.
– И по-прежнему считает, что спин-лучи прожигают дырки в голове или что-то подобное?
– Боюсь, что так. Однако, должен заметить, нам все же удалось добиться некоторого прогресса. В том, что не касается этих двух вопросов, он рассуждает на редкость здраво и адекватно. Неагрессивен. Коммуникабелен. Выполняет все предписания…
Доктор каждый визит Дэниэла сюда говорил одно и тоже. Дэниэл слушал и кивал. Вот и сейчас он слушал и кивал. А надежды, что Ричард когда-нибудь вернется к нормальной жизни, таяли с каждым днем.
– Вот придурок. Как может вице-президент Корпорации по производству спин-передатчиков бояться спин-лучей?! И далась ему эта машина времени! Каким образом машина времени может спасти человечество от какого-то там катаклизма? Не понимаю.
