– Как ты посмел сюда заявиться! Душегуб! – прорычал он, яростно сверкая голубыми глазами.
Подогретый гневом и биполярным расстройством, Ричард принял возвышенную позу и собрался разразиться высокоморальной и наверняка невыносимо длинной речью, но Дэниэл протянул их милости коробку с тортом.
– Вот. Терри специально испекла для тебя. Лимонный. Сказала, ты очень любишь.
– Лимонный? Правда?
Ричард сел и поглотил два огроменных куска кряду, отчего сильно подобрел.
– Господи Иисусе! Блаженство! Попробуй.
Дэниэл взял ломтик, прожевал и скривился. На его вкус лимонов было многовато.
– Многовато лимонов, – сказал он Ричарду.
– Многовато лимонов, – передразнил его Торнтон, – что ты понимаешь! Как Терри?
– Неплохо.
– Значит, теперь вы вместе с этой курицей будете вить гнездо, надо понимать? Что ты молчишь, паршивец?
– Ну…
– А еще мне доложили, во время этого штурма ты чуть ли не в одиночку перебил целую толпу Отцов-Дознавателей.
Дэниэл пожал плечами.
– Это было несложно.
– Но ведь на самом деле это было чертовски сложно.
– Ричард, я вообще-то к тебе по делу.
– Еще бы, – сказал Торнтон, закатывая глаза, – как я мог возомнить, будто ты зашел узнать, как я поживаю, как мое самочувствие. Что стряслось, выкладывай.
Дэниэл протянул ему черную папку.
– Будь другом, посмотри. Здесь техническая документация по Девятьсот Двадцатым, результаты экспертиз, лабораторных испытаний и так далее. Я хочу убедиться, что все в порядке, прежде чем это подписывать.
Ричард ничего не сказал, а молча взял папку и начал читать, время от времени легонько подергивая себя за мочку уха с бриллиантовой серьгой в три карата и ероша густые рыжевато-золотистые волосы. Минут через десять к ним осторожно заглянула приставленная к сиятельной особе сиделка – юное, воздушное существо в персиковой блузке и коротенькой юбочке, с прелестной, чуть приплющенной мордочкой, как у комнатной собачки породы пекинес.
– Как тут тихо у вас, лорд Торнтон. Все хорошо?
Он отмахнулся от надзирательницы, будто от назойливой мухи.
– Деточка, разве не видишь, я занят.
– Смотрите, не перетрудитесь, а то вы и без того проснулись сегодня в четыре утра, схватили блокнот и принялись записывать туда свои странные уравнения. Хотя я думала, раз уж вы проснулись среди ночи, мы займемся чем-то более интересным, чем сложение и вычитание, – прибавила она, надув губы.
Ричард не слишком галантно велел ей прекратить молоть чушь и принести чашку какао и пиалу. Сделав большой глоток сладкой тягучей жидкости, он хорошенько прополоскал ею рот и сплюнул. То был не самый эстетичный, зато действенный способ избавиться, пусть ненадолго, от прогорклого лекарственного привкуса во рту. Закончив с полосканиями, он вернул Дэниэлу документы.
– Что тебе не понравилось, Дэнни. Чипы Стандартного Дружелюбия абсолютно безопасны для здоровья человека, каковой факт бесстрастно подтвержден ста двадцатью семью независимыми экспертами и четырьмя авторитетнейшими комиссиями. Я так не считаю, но я заперт в психиатрической лечебнице и вряд ли мое мнение имеет значение.
Дэниэл подавил вздох. Казалось, Ричард хотя бы частично осознает свое нездоровье и пытается с этим бороться, но это было выше его сил, как выше сил запойного алкоголика справиться с тягой к бутылке.
– Ричард, я без претензий. Но ты же сам понимаешь где-то в глубине души – спин-лучи не могут проделывать дырки в человеческих мозгах, хоть тресни.
