Башня Вемовея 1. Душеспасательница - страница 62

– Глядите, опять уборщик вылез из своей мусорки! – заржал один рыжий, словно конь.

– Да ладно, Павлос, пусть сегодня отдохнет, чего ты.

– Не-ет. Пусть снова потрудится, ему за это платят, – и сбросил на пол огрызки из тарелки.

За прилавком раздачи женщина в чепце недовольно поджала губы, но замечаний не сделала, продолжая убирать кастрюли и чаны в окошко для мойки.

Старик, который уж было собирался присесть на табурет в углу столовой, направился к компании и безмолвно замел мусор в совок. Не успел отойти, как рыжий вытряс на пол хлебницу с остатками крошек. Сцена повторилась. Старик безропотно убрал сор. Курсант не успокаивался и опрокидывал на пол содержимое тарелок, одно за другим, хохоча и веселя компанию.

На остатках борща, растекшимся по половицам, терпение Вемовея закончилось. Молча он отодвинул старика в сторону. Затем вздернул за шкирку Павлоса, заставляя его подняться на ноги со стула.

– К сожалению, свиньи за собой убирать не приспособлены, – едко произнёс он, вручая обалдевшему курсанту веник и совок. – Воспользуйся шансом, покажи, что ты относишься к роду человеческому.

Рыжий вытаращил на него глаза, раскраснелся вмиг:

– Это ты мне?! – взвизгнул он. – Ты кто вообще такой? Ничего я убирать не буду! – совок и веник полетели на пол. Мальчишка схватил было скип с портупеи, но направить не успел – Вем ловко вывернул его из рук и бросил на стол.

– Все-таки свин, – ощущая себя папашей, отшлепывающим отпрыска, взял за руку курсанта, да так, что тот от боли скривился, и повторил: – Берем инвентарь.

– Не буду! Ай! Изнань!

Борщ все-таки был убран курсантом. "Черт! Больно! Извините. Старость надо уважать»: им же было выдавлено уборщику. Но после того, как вырвался из болевого захвата, Павлос снова осмелел.

– Ты пожалеешь! – кричал он, пока друзья волокли его к выходу под руки. – Ты еще не знаешь с кем связался. Мой брат из тебя лепешку раскатает! Он у меня чемпион по бою на скипах! У него медаль в Межучилищных соревнованиях.

Компания испарилась из столовой, а Вемовей невозмутимо сел на прежнее место в тишине доедать остывшее блюдо.

Старик подошел бесшумно и поклонился:

– Благодарствую, молодой человек. Но зря вы вступились. Энтот Павел Заблицкий сын важного чиновника, что при самом министерстве вэй-безопасности-то служит. А Григорий Заблицкий его брат на самом деле первый умелец в училище по-боевому искусству.

Вемовей кивнул:

– Мне достаточно одного спасибо, старик.
Но уборщик задержался:

– Звать меня Осип Потапович Плошкин. Коль надумаете, когда меня найти, я в каптерке, барин. Всегда к вашим услугам. С меня как с той паршивой овцы – шерсти клок, да авось пригожусь. Может вы до чтения охочи? Так я у сестры могу какую книжецу для вас исспросить. Она в библиотеке при архиве служит.

– Запомню, Осип Потапович, и попрошу обязательно.

– Может, добавочки? – из-за прилавка ему улыбалась тетка раздатчица. – У нас много чего осталось.

Вем был не против еще одной отбивной. И спать.

Днем чудовище так не доставало с болтовней, как ночью. Дела насущные отвлекали от присутствия соседа в голове. Ночью же этот клыкастый заявлялся без спроса в его сознание и доставал занудствами. А в последние разы, убедившись, что Вемовей не собирается вести с ним беседы, принялся гонять по миру на высоченной скорости, когда при перемещении размываются окружающие виды. Останавливаясь лишь там, где ему интересно. А интересовало его буквально все. И Вемовею приходилось вынужденно рваными фрагментами наблюдать, как извергается вулкан, мечут икру скаты, как хлеборобы убирают поля пшеницы, чем питаются личинки майских жуков, как император Панокии откушивает оленину в красном вине и так далее. Хитрый демон догадался, что он не в восторге от полетов. И сегодня похоже решил Вемовея проверить на прочность.