Дядька Валька покинул меня после захода солнца. И я сразу почувствовал себя брошенным маленьким ребенком. Все-таки встречать ночь одному в квартире совсем не то, что в частном доме. За стеной не лопочут соседи. Не поют свои колыбельные батареи и трубы. Пустота. Людей-то кругом на многие метры нет. А страшно оттого, что кто-то все-таки рядом. Во дворе скрипит и кашляет. На крыше шуршит и вздыхает. Жуть. А тут еще на матраце без подушек и одеял ворочаешься, ловишь невозможное удобное положение… В общем, часа три пытался заснуть, отмахиваясь к тому же от нудящих комаров. Потом провалился вместе с ними в какую-то трещину и вернулся только благодаря будильнику в семь ноль-ноль по московскому времени.
День был обычным до безобразия. Работа, чаепитие, обед, возвращение домой… Ага, вот пункт, который отличался от стандарта – не домой я возвращался, а на улицу Орджоникидзе, где уже поджидал меня суровый учитель.
Он сидел в доме за столом и читал какую-то, насколько я успел разглядеть, яркую брошюрку со страшной мистической тварью на обложке. Обернулся, когда я вошел:
– Готов?
– К чему? – не совсем понял я.
– К обучению.
– Готов.
– Ну, тогда идем во двор.
Я сделал трехочковый бросок дипломата на кровать. Следом полетели пиджак и галстук. Для этого пришлось подойти поближе, но и два очка тоже неплохой вариант – легли четко, не пытаясь свалиться на пол. Мы вышли на улицу.
В маленьком дворике росли всего три дерева: яблоня, вишня и тютина. Валентин Иванович подошел к яблоне и прислонился к ней щекой. Как там называется любовь к растениям? Есть ведь и такой прикол. Заметив мое непонимание, он улыбнулся:
– Иди сюда!
Я подошел, весь – само внимание.
– Видишь деревья?
– Ну…
– Какое из них относится к тебе лучше других?
Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Дядька Валька, наверное, понял это и нахмурился.
– Ты думаешь, деревья тупые? – строго спросил он.
– Да нет, извините… Просто неожиданно как-то все. Ну, как деревья могут относиться ко мне… Они же меня не знают. Они же деревянные…
– Ну, это еще вопрос, – голос Валентина Ивановича стал помягче, – кто из вас деревяннее. Здесь все деревья разные. Походи между ними, прислушайся, присмотрись, потрогай. Найди самое, на твой взгляд, приятное. А я пока пойду, почитаю.
Минут пять я сам стоял как дерево, убитое демоном засухи, и переваривал услышанное. Меня даже в армии такими маразмами не грузили. Караульная служба как-то ближе к жизни. Там хоть знаешь, что охраняешь. А тут сплошные непонятки. Прошелся, как тот разводящий, от одного ствола к другому. Пост номер один, два, три… Присмотрелся. Каждое из деревьев по-своему красиво. Вишня в маленьких зеленых жемчужинах, пробившихся сквозь усохшие лепестки. Ствол тютины шершавый, а ствол яблони – гладкий, с глубокими бороздами. Ветви у вишни хрупкие, у яблони просторные, а по тютине можно лазить со всеми удобствами. Это мне детство вдруг вспомнилось. Ну не мог я сказать, какое из деревьев приятнее. Более того, чем больше я между ними шлялся, тем больше росло раздражение на каждое из них. Наверное, я неправильно подходил к решению поставленной задачи. Пожалуй, не совру, если скажу, что прошло несколько часов. Солнце село, начинало темнеть. И тут осенило. Что мне больше нравится! Плоды какого дерева я предпочитаю остальным! Тут двух мнений быть не могло. Вишня! Что может быть лучше вишневого компота, в меру кислого, в меру сладкого. Из яблок компот выходит приторный, а из тютины вообще, на мой вкус, неприятный. Так что вишня. И как я раньше не догадался.
