Бай Лонг. Путь дурака - страница 12



Берта не ответила. Она уже начала догадываться, куда именно Кай ее позвал – и любопытство заставило ее глаза загореться. Она часто проходила мимо этой двери, железной двери в бетонном портике, заросшем плющом, затерявшемся среди кустов на склоне напротив театра, и каждый раз думала, что скрывается за ней – обычная трансформаторная будка или же спуск в катакомбы.

И видимо – от возбуждения по коже побежали мурашки – видимо, катакомбы… Интересно, водится ли там сейчас вся та нечисть, о которой ходит столько толков? Мавки, летучие мыши, вампиры и призраки – этим никого не удивишь, но, может, им немного повезет, и она хоть мельком, хоть краем глаза увидит лихо?

Впрочем, подумала Берта уныло, глядя на поднимающегося к ней Кая и орка в форме Инквизиции рядом с ним – ростом под два метра, на поясе – кобура, и взгляд жесткий, цепкий – если у ырок, лиха и мороков есть хоть немного мозгов, они и носа не покажут, и будут правы. Своя шкура каждому дорога. Сколько существ погибло, прежде чем власти создали резервации и запретили убивать нечисть? Те же катакомбы были переданы гоблинам на том условии, что они обязуются очистить их от всего живого, что расплодилось в них – решение, не афишировавшееся широко, но тем не менее всем отлично известное. Инквизиция в то время ослабла и была рада спихнуть хоть часть проблем на чужие плечи, заплатить за спокойствие чужими жизнями – кто станет считать потери гоблинов в этой кровавой бойне? А гоблины… гоблины устали от враждебности магов, устали от междоусобиц, и катакомбы были для них чем-то вроде пещер, в которых жили их предки. Город помнил, как гоблины – несколько таборов – спустились в подземелья, и двери за ними закрылись. Вновь открылись они только спустя тридцать лет, когда Инквизиция вернула себе прежнюю силу. Тогда и выяснилось, что гоблинов как таковых практически не осталось. Охотно уничтожая нечисть, они не менее охотно пускали ее в свои дома, и новое поколение на семьдесят процентов состояло из полукровок. Вот этих-то, непохожих друг на друга, красивых и уродливых, рослых и карликов и назвали одним словом – орки. Толкиен тогда был популярен.

– Если не хочешь, можешь не идти, – предложил Кай, заметив ее задумчивость и истолковав ее по-своему. Берта только приподняла брови, и он со смешком передал ей бейджик. На его собственный страшно было смотреть – судя по всему, писавший справился с фамилией «Бай Лонг» только с третьей попытки. – Правильно, я тоже от такого приключения отказываться не собираюсь.

Кай проследил за тем, как она прицепила бейджик на толстовку. Поправил. Зачем-то прихлопнул сверху ладонью. Посмотрел наконец в глаза.

– Только осторожно там, хорошо? Орки не особо… гостеприимные.

Берта промолчала. Кай имел в виду немного другое – быть терпеливой и покладистой. Многим – и в том числе Каю – прилетит, если Берта кого-нибудь случайно укокошит. А повод мог найтись – несмотря на тесное сожительство орков и магов, обе стороны взаимно друг друга недолюбливали. Маги орков – за сохранение первобытных традиций, и родство с нечистью, орки магов… наверное, просто в ответ.

Орк открыл перед ними дверь; Берта задержала дыхание. От холодного, влажного воздуха, вырвавшегося из темного провала, по коже побежали мурашки. Поймав Кая за рукав, она вошла следом за ним в неизвестность. Орк за их спинами закрыл дверь и, несмотря на собственную силу, понимание, что они тут по делу, оба вдруг ощутили, как давят бетонные стены и невольно подумали о том, что убегать от жителей подземелий в кромешной тьме, незнакомыми им коридорами – как минимум бесполезно. Маленький приступ клаустрофобии; Берте стало тяжело дышать, но по тому, как Кай с присвистом втянул воздух, она поняла, что ему еще хуже: дракон – зверь вольный. Орк обогнал их и пошел впереди, указывая путь. Все трое будто бы немного светились – достаточно, чтобы видеть друг друга, но недостаточно, чтобы различать все вокруг. Кай мягко сжал Бертину руку, и она с наслаждением прижалась к нему плечом – так она чувствовала себя намного увереннее. Но, наверное, не потому что верила, что Кай сможет ее защитить – в бою она намного эффективнее – скорей, так она чувствовала