А все объяснялось просто. Матвей-наш-Петрович не пришел в клуб «Те, кому за…». Сима ни минуты не сомневалась, что с Петровичем все в порядке. Отсутствие же на очередных посиделках наверняка объяснялось самым банальным образом – склерозом. Ну, забыл человек, что сегодня среда, с пенсионерами такое бывает. Или, скажем, друг приехал в гости. Или родственник. Но тетя Варя вбила себе в голову, что с Матвеем-нашем-Петровичем всенепременно приключилось несчастье.
– Сходим? – переспросила она, внезапно остановившись, и в голосе послышался металл. – А что, и сходим. Но если с ним все в порядке… Ну, он у меня тогда получит!
Она так резко шагнула к двери, что ногой поддала кошку, и та, уже окончательно сбитая с толку, а заодно и с лап, издала негодующее «мяк!» и сочла за благо юркнуть под диван.
– Не лезь под ноги! – на ходу бросила хозяйка и стремительно удалилась, прихватив с собой племянницу.
Возле калитки, как на грех, Сима налетела на Виктора. Тут же покраснела. Ей очень хотелось поговорить с ним, намекнуть как-то, что она ни в чем не виновата, и вообще многое знает и понимает. Но, во-первых, они с тетушкой очень спешили, а, во-вторых, о своих новых знаниях распространяться ну никак нельзя. Потому что в кабинете Юла остался подписанный ею договор. И, значит, презрительно-холодный взгляд, коим наградил ее Волков, она будет ловить на себе еще очень долго. Настроение тут же испортилось.
Матвей-наш-Петрович жил в трех кварталах, и за двадцать минут тетя Варя и Сима дошли до его дома. Бревенчатая двухэтажка с резными наличниками и расписными ставнями очень понравилась девушке. Если дом украшал хозяин, у него были, как говорится, золотые руки.
Крыльцо закрывал навес, тоже украшенный узорчатыми дощечками. А вот на входной двери никаких излишеств не наблюдалось. Звонка у двери не было тоже, поэтому тетя Варя постучала сперва костяшками пальцев, потом кулаком, а затем побрякала тяжелым медным кольцом, что служило дверной ручкой и соединялось с дверью толстым крюком, свободно на нем болтаясь.
– Эй! Чего колотитесь? Надо чего?
Из окна соседнего дома, сдвинув кружевную занавеску, выглядывала пожилая женщина. На ее лице читалось выражение крайнего недовольства шумными посетителями.
– Здравствуйте! – тетя Варя поспешила сойти с крыльца и подошла почти плотную к открытому окну. – Мы к Матвею Петровичу пришли.
– Ясно. Только это, как его… Чего колотиться-то? Не открывает, значить, дома нету.
– А… где он, не знаете?
– Почему не знаю? Знаю. Он это, как его…
Соседка, уже собиравшаяся было сообщить местонахождение Матвея Петровича, вдруг подозрительно прищурилась:
– А вы кто ему приходитесь?
– Никто, – растерялась тетя Варя. – Знакомая. А это племянница моя.
– А коли никто, то это, как его… ступай отседа. Обе, значить, ступайте. Туда.
Старушка махнула рукой, показывая, куда именно надлежало ступать им обеим, и выходило, путь лежал аккурат к речке Желтой.
– Но как мы уйдем-то? – сказала тетя Варя, – Не повидав Матвея Петровича, что ли?
– Ступай, говорю, – сердито отозвалась бабуля. – Неча тут топтаться. Иди, иди.
– Но он нам очень-очень нужен, – вмешалась Сима, стараясь подпустить в голос побольше жалости.
– Зачем? – подозрительно сощурилась бабка.
– Дело в том, что в доме культуры ставят спектакль силами народного театра, – бодро заговорила Сима, решившись что-нибудь наврать; не торчать же им тут до ночи, в самом деле. – Матвей Петрович играет в нем главную роль, боевого маршала Тучкова. Сегодня он должен был прийти на репетицию, но почему-то не пришел. Вот мы и волнуемся.
