Беги, если вспомнишь - страница 16

– Нет.

– Ну вот и решили.

Машина ускоряется, и я чувствую, как асфальт уходит из-под колёс.

Я соврала об отсутствии желания убежать. У меня нет никакого опыта работы, да и специальность, изучаемая мной в университете уж никак не сопоставляется с должностью бармена, или что там от меня потребуют? Может, мне удастся подняться по карьерной лестнице и заняться тем, чему меня учили в вузе. Но кому я буду нужна без диплома?

Добравшись до клуба, Макс по-джентельменски открыл мне дверцу автомобиля и подал руку.

– Принцесса на бал прибыла, – его голос, густой, с ленивой хрипотцой, растворился в воздухе.

Я приняла помощь, чувствуя, как его пальцы – тёплые, с грубоватыми подушечками – на мгновение сжимают мои чуть сильнее, чем нужно.

– Ого, какие манеры, – рассмеялась я, поправляя сбившуюся юбку. – А я и не догадывалась, что ты так умеешь.

Тень улыбки скользнула по его лицу. Он приложил ладонь к груди, изображая раненое достоинство.

– Как, по мне разве не видно? Я оскорблён, – но в его глазах, светлых и насмешливых, читалось явное удовольствие от игры.

– Поверь, я тоже не знала, – Ви, подошедшая к нам, бросила реплику с убийственной невозмутимостью. Она поправила прядь светлых волос, её каблуки чётко отстукивали ритм по плитке.

Я перевела взгляд на неё.

– Ви, а тебе разве нужна работа? Думала, у тебя и так всё в порядке с финансами.

Она усмехнулась, доставая сигарету. Пламя зажигалки осветило острые скулы на мгновение, прежде чем она затянулась, выпуская дым колечком.

– Это прикрытие для успокоения мамы. Она до сих пор свято верит, что я живу у какого-то парня и вишу у него на шее. Беспокоится о пенсионных отчислениях, социальном статусе… мило, не правда ли? – Ви бросила взгляд на клуб, где за матовыми стёклами уже мелькали силуэты. – А здесь… неплохое место для нетворкинга. Серьёзные дяди будут выстраиваться в очередь за нашими номерками.

Её слова повисли в воздухе, обволакивая меня чем-то липким и тревожным. «Нетворкинг». Звучало так невинно. Но в её интонации это слово обрело острые грани. Я почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Макс, а что насчёт тебя? – спросила я, стараясь отвлечься. – Зачем тебе это? Чем ты занимался раньше?

Он наклонился чуть ближе, окутывая меня запахом табака и бензина.

– Малышка, тебе лучше не знать, – он подмигнул, и я почувствовала, как предательский румянец заливает щёки. – Ты и так, судя по всему, не лучшего мнения обо мне. Зачем портить его ещё больше?

– Ох, простите, я, кажется, пропустила момент, когда мы перешли на откровения, – Ви закатила глаза, но в уголках её губ дрогнула усмешка.

– Ну а если говорить о мотиве… – Макс откинулся назад, закинув руки в карманы. – Он, в принципе, совпадает с причиной сестры. Если, конечно, отбросить её креативные методы поиска членов при бабле.

– Боже, – Ви закатила глаза от дерзости брата.

Я наблюдала за ними, за их лёгкостью, с которой они переступали границы условностей. Они были как шторм – неудержимые, хаотичные, и я уже чувствовала, как меня затягивает в этот водоворот.

«Ну что, Авви? Вот они – твои новые друзья. Развязные, беспринципные, плюющие на все нормы. И, судя по всему, на законы тоже. Ты точно этого хотела?»

У входа в клуб нас встречает девушка в тёмно-бардовом костюме, сшитом так безупречно, что кажется – он вылит из жидкого рубина. Её светлые волосы стянуты в тугой пучок, настолько идеальный, что от одного взгляда на него сжимаются виски – будто невидимые нити, стягивающие кожу, напоминают о дисциплине, которой здесь дышит каждый сантиметр. И всё же её лицо безмятежно, словно она давно переступила грань, где обычные люди испытывают дискомфорт. Лаковые стилеты в тон костюма впиваются в пол с тихим, но угрожающим стуком, будто отмеряя секунды до чего-то неизбежного. На переносице – стильные очки с затемнёнными стёклами, за которыми не разглядеть взгляд, а в руках – планшет с мерцающим экраном, холодный и безликий, как она сама. Офисная сирена, заманивающая не песнями, а тихим скрипом кожаных перчаток по сенсорному стеклу. Девушка представилась – Злата – имя, которое звучит как намёк на роскошь, но пахнет металлом.