Зеркальный коридор затягивает нас внутрь, удваивая, утраивая отражения, пока не становится непонятно – сколько нас на самом деле. Стены поглощают шёпот, оставляя лишь приглушённый гул шагов, и вот мы перед ресепшеном – чёрным, полированным, как гробовая плита.
– Это место администратора, – голос Златы скользит по ушам, не оставляя следов. – Он встречает гостей и проверяет, являются ли они членами клуба «Дредторн».
– То есть гости здесь – не просто случайные проходимцы с улицы? – Макс приподнимает бровь, его пальцы беспокойно теребят манжет рубашки.
– Конечно, наши клиенты – особенные, – в её улыбке что-то хищное. – Мы обслуживаем «сливки» этого общества. Членство в «Дредторн» открывает доступ не только к «Stardust», но и в другие заведения холдинга.
– Какая прелесть… – Ви шепчет мне на ухо, её губы едва касаются кожи, но от этого мурашки пробегают по спине.
– А много ли заведений входит в ваш холдинг? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
– Много, – Злата проводит пальцем по экрану планшета, и на секунду я замечаю отражение какого-то списка – длинного, как исповедь грешника. – Клубы, бары и рестораны нашей компании находятся во всех крупных городах страны.
Главный зал встречает нас роскошью. Я и подумать не могла, что эпицентр людских пороков может быть настолько… изысканным. Стены цвета индиго переливаются, словно глубоководный океан, поглощающий свет. В них тонут блики золотых панелей, вкрапления натурального дерева и шёпот теней, скользящих по поверхности.
В центре – зеркальная сцена. Она пуста, но отражения в ней искажены, будто кто-то уже танцует там – невидимый, но ощутимый. Над ней парит хрустальная люстра – массивная, но невесомая, словно паутина, сплетённая из осколков звёзд.
Диваны обиты кожей, которая холодит кожу при касании. Столики – чёрный мрамор, в котором тонут отражения неоновых огней, превращаясь в размытые пятна, как воспоминания пьяного утра.
Подходим к отполированной барной стойке из чёрного камня. За ней – стеклянные стеллажи с рядами безымянного спиртного, цену которого я не знаю, но инстинктивно прикрываю рёбра рукой. Интересно, сколько органов придётся продать, чтобы покрыть штраф за случайно разбитую бутыль?
– Итак, вот ваше рабочее место, – Злата прерывает мои мысли, её голос разрезает воздух. – Конечно, дамы не ограничены зоной бара. Вы можете подходить к столикам гостей. Ваша задача – сделать так, чтобы посетители тратили как можно больше, – пауза. – Заигрывайте с ними. Танцуйте для них. Раздевайтесь. Делайте всё, что позволяет ваша совесть, – её глаза скользят по моей шее, останавливаясь на пульсе. – И даже больше.
– Насколько далеко мы можем заходить? Есть ли какие-то ограничения? – голос Ви звучит слишком спокойно для такого вопроса.
– Абсолютная свобода действий, – Злата поправляет очки, и в этот момент я замечаю шрам у неё на запястье – тонкий, как нить. – Единственное правило – вы должны оставаться в трезвом уме. Гости будут предлагать вам выпить, но для вас на баре приготовят специальные безалкогольные коктейли, – она усмехается. – Конечно же, цена на них не изменяется и заносится в чек клиента в полном объёме.
– А если… – мой голос предательски дрожит. – Насколько свободны в своих действиях гости?
– Клуб оснащён системой охраны, – ответ быстр, как удар. – Наши ребята защитят вас от того, к чему вы не будете готовы.
