Панов и его свора от меня не отстанут.
В аудиторию зашла уборщица. Громыхнула демонстративно ведром и принялась возить шваброй по полу. Я проскользнула мимо нее к выходу.
– Не тебе лица нет, – сказала мне Маша вместо приветствия.
Сегодня она села за «проклятый» столик и теперь тщательно следила за своими локтями и руками – как сапер, пересекающий минное поле. Я почувствовала прилив признательности: подруга знала, что этот столик проблемный и пыталась таким образом снять с меня хотя бы часть забот.
– Я потеряла рюкзак, – ответила я.
При мысли о том, что этому предшествовало, мне вновь стало плохо.
– Ты?! Как ты вообще умудрилась?
– Оставила в аудитории, а когда вернулась, его уже не было.
Она нахмурилась:
– Может, староста прихватила? Увидела, что тебя нет и взяла, чтобы вернуть?
– Я уже написала ей. Она ответила, что нет.
Маша задумалась.
– Есть предположения, кто это сделал?
Я замялась. Мне не хотелось жаловаться, но и соврать я не могла.
– Есть.
– Тогда, может, напишешь этому человеку?
Я горько усмехнулась.
– Что не так?
– Меньше всего на свете я бы хотела общаться с этим человеком.
– Почему? Он так ужасен?
Еще как.
– Про него ходят… разные слухи. Не очень хорошие.
– Я его знаю?
– Едва ли. Ты ведь из другого университета.
– А вдруг?
– Панов. Александр Панов.
Машины глаза расширились:
– Погоди-ка… Панов, который сын Олега Панова, бывшего владельца частной клиники?
– Ты его знаешь? – удивилась я.
Маша потрясенно откинулась на спинку кресла.
– Да про него каждая собака в этом городе слышала! Он тот еще подонок! Но какое отношение он имеет к твоему рюкзаку?
Я сглотнула.
– Последние два дня он… меня достает.
– В каком плане достает? Он что, пристает к тебе?
– Я не знаю!
– Что значит «не знаю»? Как можно этого не знать?
– Он… говорит всякие ужасные вещи, – я покраснела, – бесстыдные и омерзительные. Нарочно выводит меня из себя. Я оставила рюкзак, чтобы от него сбежать. И вот.
Появились новые посетители. Я бросила на Машу извиняющийся взгляд и ушла принимать заказы. Когда я вновь к ней вернулась, выражение ее лица сменилось с задумчивого на решительное.
– Слушай, если этот урод в тебя вцепился, так просто он от тебя не отстанет. Мертвую хватку он унаследовал от отца. Но есть кое-что, что может тебе помочь. Вернее, кое-кто. После того, как родители Панова погибли, ему окончательно снесло крышу, и если кто и может вернуть ее на место, так это его старший брат. Панов-младший, конечно, сволочь, но на фоне Максима он щенок. Стоит Максиму пару раз потрепать его по загривку, и Алекс успокоится.
– Старший брат? – я припомнила разговор Еремеева и Кругловой. – Случайно, не владелец какого-то там ночного клуба?
– Не какого-то. Самого элитного в городе.
– Нет-нет-нет-нет, – запротестовала я, – я к нему не пойду! Скоро сессия, потом каникулы, за это время Панов меня забудет, и проблема разрешится сама собой!
– А как ты вернешь рюкзак?
Я замолчала.
– То-то же. Если хочешь, пойдем к Максу вместе.
– Максу? – все, что угодно, чтобы увести разговор в сторону. – Не Максиму?
Маша немного смутилась.
– Ну, вообще-то Максиму, просто Аслан всегда зовет его Максом, ну и…
– Аслан? Это же твой зять, верно? Откуда он знает этого Панова?
Маша бросила на меня дикий взгляд, а потом начала смеяться.
– Ты когда-нибудь слышала про Аслана Шабаева?
Я осторожно покачала головой.
– Вообще-то, они с этим Максимом в одних кругах вращаются.
