Маша замялась, я прибавил скорость, и поторопил ее:
— Но?
— Но, если ты поедешь к Лене — сегодня или вообще, а потом вдруг захочешь от меня чего-то большего — ничего не будет. Либо я, либо другие. Своим я не делюсь. Дальше решай сам.
9. ГЛАВА 9
Дальше мы не разговаривали. Стресс, или переизбыток событий повлиял — я банально начала зевать. И Антон, как я и просила, повез меня домой.
А я ведь готова была. Там, в отцовской квартире. Вообще на все готова, главное — с Антоном. Раньше я не всякому себя целовать-то позволяла, присматривалась, ждала букетов, конфет и прочего, а сейчас чуть сама из одежды не выпрыгнула.
Но, самое интересное, мне ни капли не стыдно, и я не смущаюсь. Вот еще! Выберет Антон свою Лену — и пожалуйста, но я хоть буду знать, что предприняла хоть что-то вместо того, чтобы тихо убиваться, в подушку плакать, грустить и вздыхать.
Ничего подобного! Решит со мной быть — обрадуюсь, решит остаться с Леной — буду дальше жить. И жить буду вполне неплохо. От того, что мужчина отверг еще ни одна умная женщина не умирала. Глупые — да, слабые — да, а я устроюсь как-нибудь.
Антон остановился на парковке, я уже собралась отстегнуть ремень безопасности, но он удержал меня.
— Это все было неожиданно, но я тебя услышал.
— Я рада, что услышал.
— То есть, — Антон взялся за ремень безопасности, натянутый на моей груди, и провел по нему пальцами, — по правилам, которые ты обозначила, я не имею право на близость с Леной, пока не сделаю выбор между вами?
Ох, дать бы тебе пощечину, дорогой.
Выбор он сделает. Как в магазине, блин.
— Имеешь, Антон. Ты на все имеешь право, и с Леной спать тоже, железные трусы с ключиком я на тебя надевать не стану. Просто после этого мне твой «выбор» будет неинтересен, даже если он будет в мою пользу.
— Очень категорично. Терпеть не могу, когда меня принуждают, Маша, — Антон недобро взглянул на меня.
Я рассмеялась. Боже, он и правда на папу похож. Тот тоже всюду видел желание ограничить его, принудить, сделать за него выбор. Это либо общая мужская черта, либо проф. деформация — не ясно, но эта черта характера в хозяйстве очень неудобна.
— А я тебя принуждаю? Вроде, нет, — подарила я Антону улыбку. — Можешь вообще послать меня к чертовой матери, и сделаем вид, что ничего не произошло. И поверь — страдать, отцу жаловаться или Лене твоей я не стану. Я просто обозначила, что после определенных… хмм, телодвижений с другой женщиной, ко мне можно не приходить. В остальном можешь себя не ограничивать.
— Ясно, — процедил Антон сквозь зубы, — и сколько у меня времени на «подумать»?
— Хоть сколько. Хотя, желательно не затягивай до пенсионного возраста, ладно? А то у меня на молодость планы имеются, и планы эти весьма пикантного характера.
— Паясничаешь? Укоротить бы тебе язычок, — Антон тихо рассмеялся, еще сильнее натянув чертов ремень.
— Пока что ты на мой язычок никаких прав не имеешь, — мягко отстранила его руку, и отстегнула ремень, чтобы не задохнуться ненароком. — Да и потом, если перестанешь бояться и решишься поступок, мой язычок тебе пригодится. Поверь.
— Где же ты этого нахваталась, девочка? Смелые разговоры ведешь, — Антон придвинул меня ближе к себе.
— Тебе не нравятся такие разговоры? Предпочитаешь тургеневских барышень, да? — я не выдержала, потянулась к его открытому вороту, и провела ноготком по его шее.
Вкусный мужик. И пахнет как надо, и выглядит — вау, а уж целуется как! Так, что ноги подгибаются. Даже сейчас, после не самого приятного осознания, что он будет выбирать между мной и Леной, я хотела бы забраться к нему на колени, в волосы его зарыться и целоваться. Всю ночь. Можно и не только целоваться.
