— Дружеские? — она сделала шаг ко мне, и остановилась. — Какая дружба, Антон? — еще шаг. — Ты никогда не был моим другом, и никогда им не станешь, — усмешка и еще шаг. — Или ты хочешь со мной дружить? Я буду обсуждать с тобой своих парней, ты — Лену, будем по барам ходить и на футбол. Да? Ты этого хочешь? Дружить? — она спросила это с отвращением, выплюнула.
И встала ко мне вплотную. Задрала подбородок, смотрит на меня с вызовом, в глазах взрывы, и меня снова кроет. Тело напряжено, когда Маша рядом. Черт его знает, что это такое, даже задумываться не хочу, почему так реагирую. Просто кроет, просто хочу ее. Или не просто.
Спрятал руки за спину, как в детстве бывало, и все, чтобы не обхватить ими Машу, и не натворить ерунды, за которую придется отвечать. А руки просят именно этого, ладони требуют ощущения ее тела, хотят смять ее одежду, прикоснуться к коже…
Она права, сейчас я просто трус.
— Да, именно этого я и хочу. А ты не слишком ли юная, чтобы играть передо мной в прожженную, как сейчас? — спросил сквозь зубы.
— Ты чертовски ужасно считаешь, Антон. У нас разница всего двенадцать лет, а не сто двенадцать, не такая я юная, — она привстала, обхватила меня за шею и заставила наклониться. А я, как змей перед заклинателем — не могу разорвать эту связь и отойти. — Раз хочешь просто… хмм, дружить со мной — будет тебе дружба. Завтра и дальше. А сейчас я хочу то, что ты мне пообещал, но не дал. Один поцелуй. Ты должен мне, в конце концов, ты сорвал мое свидание. И это первый и последний раз, когда я начинаю поцелуй. Запомни это!
Она обвиняюще стрельнула в меня глазами, и прижалась к моим губам.
Губы у Маши нежные, припухшие и чуть влажные. На вкус — ягодные, видел, как она в машине блеск наносила.
Вкусные губы.
И поцелуй вкусный. Хоть и злой.
— Маша…
— Только попробуй! — прошипела она с угрозой, и притянула меня к себе, больно дернув за волосы.
Впервые в поцелуе ведет девушка, а не я сам. Не то что бы я любил поцелуи, они, скорее просто уступка, чтобы девушка настроилась к тому, что будет дальше. Обычная прелюдия. Но целовать Машу — чистый кайф, только пора перехватить инициативу.
Что я и сделал.
Обхватил ее за плечи, обтянутые кашемировым пальто, и скользнул языком ее рот — так еще вкуснее. Ягодный дурман. Нужно отпустить ее — девочке было любопытно, девочка удовлетворила любопытство. Своего добилась. Хватит. Только еще раз проведу языком по ее нижней губе, еще раз попробую ее на вкус, и…
… и Маша тихо застонала, послав к черту остатки моего самоконтроля.
Она уже не зло тянет меня на себя, а мягко льнет. Доверчиво, доступно. Ладонями ласкает шею, вжимается своим телом в мое. И не напирает, а мягко отвечает на поцелуй — так по-женски нежно и интимно.
Руки дрожат, как у запойного. Хочется всего и сразу — пропускать ее пряди между пальцев, чувствовать изгибы талии, тяжесть груди, округлость бедер… и чертова одежда мешает, кожей бы почувствовать нежное тело, которое так горячо прижимается — манкое, стройное, юное…
Пояс Машиного пальто я развязал легко, снял с нее его, не отвлекаясь от поцелуя, и она охнула:
— Подожди… пыльно… давай не здесь…
Отшатнулся от Маши. У нее взгляд дымный, полупьяный. Щеки горят, губы припухшие и влажные, и пальто ее валяется у ног. Если я чуть надавлю сейчас, если скину свою одежду, на пол ее брошу, а на нее — Машу, она не будет сопротивляться. Сейчас не будет.
