Я сидела, считала секунды, складывая их в минуты. Боялась и злилась все сильнее. От чего там Антон отмывается, когда он мне так нужен? Чай не шахтер, не кочегар, но намывается в душе, будто под слоем грязи сутки провел.
Когда я уже была готова идти в душ, и вытаскивать оттуда Антона, он вошел в комнату, и застыл, увидев меня на кровати.
— Привет, — зачем-то прошептала я, разглядывая его.
А разглядывать есть что. Бедра обмотаны полотенцем. Оно сидит низко, так и тянет подойти, и помочь ему упасть на пол. На прессе кубики проглядывают, но не как у бодибилдеров. Фигура более сухая, жилистая, худощавая даже. Красивая и чертовски вкусная.
Мой, теперь Антон мой, и черта с два я у папы на поводу пойду, и… я же пришла поговорить. Рассказать Антону про папу, обсудить что делать дальше. Но стоит ли? Вдруг Антон задний даст, откажется от меня.
К черту обсуждения, нужно удержать его!
— Ты что здесь делаешь?
— К тебе пришла. Ты против? — я встала с кровати, но к Антону так и не подошла.
— Помнится, ты запретила себя поцеловать. И пришла?
— И пришла, — кивнула я.
— Интересная ты девушка, Маша, — усмехнулся Антон. — Ну, раз ты пришла, то…
Он не договорил, снял полотенце, и повесил его на спинку стула. Не стесняясь, обнажился, и подошел к шкафу.
Вау! Просто вау!
Вот темно в комнате, но у меня слюнки сейчас потекут. И… хм, никогда не думала, что захочу поцеловать парня куда-то кроме губ или щек, а сейчас так и тянет. Поцеловать. Или хоть потрогать.
Мысли с делом у меня расходятся редко. Я подошла к Антону, и прикоснулась к его спине ладонью.
Горячая, чуть влажноватая кожа. Мышцы вздрогнули, ощутив ласку. Антон застыл, да и я тоже — с ладонью на его спине.
Высоченный он, подавляющий. Я рядом с ним такая маленькая, и это не пугает. Хотя, вру. Немного пугает, но пугает приятно. До дрожи в животе и ниже, до томления в груди.
— Маш, я еще не сказал Лене. Ты… спешишь, — хрипло произнес Антон, но не оттолкнул.
— Да плевать мне на Лену. Успеешь ей сказать, все успеешь, — отмахнулась я, и смело провела ладонью ниже.
По лопаткам, по позвонку. С нажимом, и вниз, по горячей коже, по здоровому мужскому телу.
— Антон, а мужчине можно сказать, что он как конфета? Хочется облизать. Всего, — придвинулась ближе, поцеловала его в лопатку, и… лизнула.
Антон зарычал, и я даже опомниться не успела, как меня подхватили мужские руки, и опустили на кровать.
— Уверена? — он навис надо мной, с волос капельки воды на мое лицо падают.
Уверена ли я?
— Да, — ответила, и потянула Антона на себя.
***
Иногда я смотрела на часы.
У Антона электронные стоят, с кровати видно время. И иногда — да, я смотрела.
Двенадцать ночи. Я кусаю губы, сдерживая стоны.
Час ночи — мы с Антоном тихо крадемся в душ. И принимаем его вместе, договариваемся поспать, но… не получается.
Два часа ночи — тело ноет, горло дерет от сдерживаемых криков. Изучаю мужское тело, наслаждаюсь литыми мускулами, мощью. Даже в темноте видно, насколько моя кожа, по сравнению с кожей Антона, белая. А ведь он отнюдь не смуглый. И не такой уж громила, но я рядом с ним и правда маленькая. Хрупкая. Антон так и говорит, шепчет, что боится взяться за меня крепче, но берется. Еще как. И новый раунд.
Три часа ночи — мы все еще не спим, мы банально проголодались. И я крадусь на кухню, где сталкиваюсь с Андреем. Краснею, как девочка. Мы старались быть потише, все свои стоны я дарила губам Антона и подушке, но…, но не всегда получалось. Андрей фыркнул, не сказал мне ни слова, за что ему большое спасибо. Молча ушел в комнату, и я, ограбив холодильник, вернулась к Антону. Чтобы перекусить и поспать, но снова не получилось.
