— Убьет!
— Дайте поспать, а? — заорал Андрей.
— Убьет, так я заслужил, — пожал Антон плечами, и показал высунувшемуся Антону средний палец. — Если бы мой друг мою дочь… хмм, я бы тоже не обрадовался. Иди уже, и оставь нам возможность поговорить. Не выскакивай только с истериками, ладно? Дай нам поговорить как мужчинам. Итак стремно, что Иван Денисович уже минут пять стоит, и звонит в дверь, а я не открываю, как ссыкло. Все, иди, — Антон впихнул меня в душевую.
Я на автомате закрылась. Может, Антон меня с той стороны стулом подпер? Собак так вроде запирают, чтобы не мешались.
Затаилась с ворохом одежды и косметичкой. Даже дышать страшно. Может, в Антоне есть что-то обычное, человеческое, и он не откроет папе? Я бы даже не осудила. И я бы на его месте не открыла дверь, отложила бы ссору, а папа не с тортиком приехал, и не с настоечкой, чтобы по-мужски посидеть.
Будет скандал. И мордобой. И меня, как куртизанку прошлого за волосы потащит домой, явно. Я откажусь, а папа… если Антон не поддержит меня, папе удастся меня домой уволочь. Главное, чтобы Антон не отказался от меня.
И лучше бы он папе не открыл. Позвонит, подолбит в дверь, поругается, и уйдет. А мы время выиграем, придумаем что-нибудь… в Мексику сбежим, например. Да! Было бы замечательно! Я бы папе позвонила потом, и успокоила. И на свадьбу бы пригласила.
Раздался щелчок, затем хлопок. Дверь будто толкнули со всей силы, и я обессиленно привалилась к двери.
— Здорово, Денисыч. Прости, что на звонки не отвечал, Маша мне все рассказала, входи. Поговорим.
— Поговорим? — донесся до меня недобрый голос любимого папочки. — Поговорим, значит? А раньше ты поговорить со мной не мог? Я тебе дочь доверил. Как другу доверил, чтобы ты позаботился о моем ребенке, а не трахал ее. Зови Машу!
Я прикусила нижнюю губу до крови. Черт, черт, черт.
— Нет. Машу мы позовем только тогда, когда поговорим. Давай, входи уже, — спокойно произнес Антон.
Я услышала шаги. Отцовские, тяжелые. Их я узнаю всегда. Папа мимо двери в ванную прошел, затем снова раздался щелчок — Антон закрыл дверь. А через пару секунд они и дверь на кухню закрыли, отрезав меня от их беседы.
Приличной девушке даже подслушать не дают.
— Выйти? — я дотронулась до ручки двери, и… отдернула ладонь.
Страшно. Лучше в душ схожу. А Антон пусть теперь сам за нас повоюет.
***
АНТОН
Ивана Денисовича я знаю всю жизнь. Первое воспоминание — застолье у нас дома. Мне года три, сижу дурак дураком на нашем красном паласе, и смотрю на стол. А за столом мама, папа, остальные гости и Иван Денисович. Он не был лучшим другом отца, но отношения они поддерживали.
От армии я мог откосить, и даже понимал тех, кто отмазывается. Всегда лучше контрактная служба, да и не во всех частях учат полезному. Иногда вся служба заключается в том, что солдаты снег лопатами ровняют, и учатся как в строю стоять. И на это год жизни уходит.
Но я пошел. И Иван Денисович устроил так, что я стал его водилой. Там и с маленькой Машей познакомился, от чего до сих пор диссонанс. Одно дело, если бы я ее взрослой увидел, но я ведь прекрасно помню, как она на качелях «солнышко» хотела сделать, наслушавшись мальчишек, шлепнулась, и рыдала у меня на коленях, что вся в зеленке и некрасивая. А как некрасивой девочке, измазанной зеленкой, носить красивые платья?!
Но что сделано, то сделано. Да и не жалею я. Перед Леной неудобно. Одно дело — маленький загул на одну ночь, а другое — вот так. Она же знает, что я ей предложение собирался сделать. И Денисыч… черт.
