— Кого принесло, блин? Антон, — крикнул он, — ты же рано встаешь. Пробежка и прочая херня. Ну и какого черта ты спишь? Почему я должен открывать, я что, швейцар?
— Не открывай! — заорала я, подскочив на постели.
Антон дернулся, Андрей за дверью выматерился:
— Сами разбирайтесь, а я спать.
— Это папа, — прошипела я, поднимая с пола свои вещи. — Прости, забыла сказать. Он все знает, и приехал за мной.
11. ГЛАВА 11
Была надежда, что приехал какой-нибудь распространитель пылесосов или еще какой-то агент-надоедала, но звонки в дверь настойчивые. Настырные. Я думала, что только человеческим голосом можно передавать интонацию, но клянусь, эти звонки тоже имеют свой посыл. И это явно папа.
Злится, даже не так, он в ярости.
— Не открывай! — взмолилась я.
Забегала в панике, поднимая одежду. Выгляжу как попало… черт, да не скрыть то, чем мы всю ночь занимались. Никак не скрыть. Щеки и шея у меня красноватые, истерзанные мужской щетиной. Губы, припухшие от поцелуев — они как подушки выглядят. Засосов нет, но и того, что есть достаточно. Любой поймет при взгляде на меня, что ночка была веселая и продуктивная.
— Спокойно, — Антон придержал меня.
Я чуть не шлепнулась, надевая пижамные шортики, в которых заявилась к нему.
— Давай нас нет дома, а?
— Маш, все нормально. Я поговорю с Денисычем, это будет правильно.
— Он тебя застрелит! Уверена, что папа с собой оружие взял. Сначала тебя, потом меня, и…
— Дурочка, — перебил Антон с легкой улыбкой. — Давай, одевайся скорее, и в ванную. Там запрись, душ прими, расслабься. Все остальное я на себя беру.
Антон бесит. Почему он так спокоен?
Нет, лицо у него малость закаменело, конечно. И мышцы напряженные, но я тут бегаю в ужасе, как курица без головы, а этот стоит изваянием. И ждет, пока я оденусь. А я перед и зад путаю, топик вон надела неправильно.
А папа все звонит, и звонит.
— Он писал вчера, звонил, — торопливо объясняла я. — Я не отвечала ничего. Папа сказал, что знает про нас, вроде как соседи донесли, но что они могли видеть-то? Даже поцелуй… ну не видели они, не могли его видеть, если в бинокль за нами не следили, конечно. Может, то, что мы в квартиру нашу пришли вместе и ночью? Может, это восприняли будто мы там чем-то не тем занимаемся, а?
Я вышла в коридор, намереваясь пойти в душ, но Антон подтолкнул меня к моей спальне.
— Одежду возьми поприличнее. И косметику… увлекся я, замажь как-нибудь щеки и шею.
— Хорошо. Только не впускай пока папу.
— Ладно, — хохотнул Антон.
— Он и тебе звонил, — крикнула я, и схватила закрытое шерстяное платье — в таком хоть сейчас в монастырскую школу можно идти преподавать, скромнее не придумать. Откуда оно вообще у меня взялось?! — Писал мне, что у тебя телефон отключен, и…
— Угу. Аккумулятор в машине, поленился спускаться. А рабочий включен, но Денисыч номера не знает. Черт, Маша, могла бы вчера сказать, — разозлился Антон.
Могла бы, да. Затем и решилась в спальню прийти, а потом малодушно испугалась.
Некоторые девушки привязывают к себе постоянных парней беременностями, но Антон ведь пока не такой уж и постоянный. И я решила сделать его таким, чтобы задний давать было сложнее. Хотя это тоже унизительно. Занялась с ним сексом, чтобы не бросил… черт, ну я и жалкая.
— Давай не пустим его, а? Ну пожалуйста. Я же совершеннолетняя, а папу мы не звали. Пусть в столицу возвращается, — захныкала я.
Антон погладил меня по голове, как… блин, как маленького ребенка, и подтолкнул к душу.
