– Входи, кто там такой культурный? – послышался голос Ольги. – А, это ты, – весело сказала Ольга, увидев Анну. – Ну, тебя найти – легче кита в море отыскать. Где была?
– В Провиденском районе.
– Ну и как, успешно?
– Да как сказать? Там с переселением из села Старое Чаплино не всё в порядке.
– Так ты в Окружком комсомола не заходила?
– А когда бы? Я в Анадыре-то появилась в двенадцать ночи. А с утра меня твоя Верка разбудила. Что случилось-то? Откуда пожар?
– Никакого пожара нет. Да ты садись, – Ольга показала на стул, стоящий у небольшого т-образного стола, и сама присела напротив Анны.
– У нас в субботу будет проходить пленум. На нём будем рассматривать кадровые вопросы. От нас ушёл в райком партии мой второй секретарь. Понимаешь?
– Что-то не очень, – сказала Анна, – какое отношение я-то к этому имею?
– Ну, ты даёшь! Мы же тебя хотим рекомендовать на эту должность. Поняла?
Аня с удивлением смотрела на Ольгу. До неё не сразу дошло, что ей предлагают перейти на работу в райком комсомола на должность второго секретаря.
– А я смогу? – растерянно спросила она, и добавила, – я же в окружкоме меньше года работаю.
– Хорошо работаешь, – засмеялась Липская, – да и чего тут обсуждать? С первым секретарём окружкома комсомола мы договорились, райком партии твою кандидатуру согласовал. Если ты согласна, то сейчас поднимемся к первому секретарю райкома партии и окончательно решим вопрос.
– Да, но проголосуют ли за меня члены райкома комсомола?
– Ну, ты, деваха, даёшь! – Ольга даже приподнялась со стула. – Да тебя же весь район знает, а о комбинатовцах и говорить не стоит! Пошли к партийному секретарю. Кстати, а как тебя по отчеству-то зовут?
– Отца зовут Дмитрий. Его так полярники с метеостанции назвали.
– Значит, Дмитриевна. Так и запишем, – улыбнувшись, сказала Ольга, и они вышли из кабинета.
Уже в субботу Анна Дмитриевна Нутэтэгрынэ стала вторым секретарём Анадырского райкома комсомола. То, чем она занималась до этого, теперь казалось ей только вступлением во взрослую жизнь.
На её плечи легла забота о комсомольско-молодёжных бригадах не только в тундре или побережье, но и на промышленных организациях района. Она вплотную столкнулась с молодыми московскими строителями, возводившими в районе взлётно-посадочную полосу и военные сооружения. Организация досуга молодёжи, политико-воспитательная работа, в том числе и в учебных заведениях, – всё это стало заботой второго секретаря. Ночь стала ещё короче, а день удлинился больше чем наполовину. Аня, и без того некрупная девушка, похудела, но своей природной привлекательности не потеряла.
Через два года Анну избрали секретарём окружкома комсомола, и территория её командировок, как и ответственность, увеличилась во много раз.
Но именно тут у неё появились первые недруги. Некоторым работникам окружкома комсомола, да и окружкома партии, не нравилось то, что Анна все свои выступления перед комсомольцами, жителями национальных сёл, начинала на чукотском языке, затем переводя сказанное на русский.
«Ну, чего ты выкаблучиваешься? Показываешь, что знаешь чукотский язык? Так мы это знаем. А вот удлинять своё выступление не стоит. Народ и так устаёт от разного рода говорильни», – твердили ей, на что Аня отвечала: «А вам не важно, что ваши доклады и речи половина присутствующих в зале просто не понимает?
– Как это не понимает? – «завёлся» как-то заведующий отделом административных органов окружкома партии.
