Бегущая по тундре. Документально-художественная повесть - страница 22




Она долго говорила с Нутэтэиным. Вернее, он долго разговаривал с ней и вдруг спросил, есть ли у неё мечта? Аня удивилась, но ответила, что она мечтает увидеть Москву и учиться в институте.

– Но не все мечты сбываются, – без большого огорчения сказала она. – Мечта – она и есть мечта.

– Бывает, летит вдали вереница лебедей, – в ответ сказал ей Нутэтэин, – едва заметная, как сон, как мечтания, и ты сначала её принимаешь за облачко и смотришь, смотришь в небо, а потом убеждаешься: нет, это всё-таки лебеди, и так становится легко, и ты понимаешь, что вот она – мечта, рядом. Только надо очень сильно захотеть её достать и много работать. Тогда она окажется в твоих руках. А если ты будешь лежать в пологе на мягких оленьих шкурах и только мечтать, то скоро и облаков не увидишь в небе, не то, что лебедей.

И Аня работала, отдавая всю себя любимому делу.


Неожиданно для неё самой, она была вызвана в Магаданский обком комсомола. Первый секретарь окружкома, провожая её, заговорщицки подмигнул:

– Ну, моя дорогая, готовься к переменам! – загадочно напутствовал он её.

– Слушай, что за тайны мадридского двора? Ты можешь мне объяснить всё без намёков и заговорщицких подмигиваний? – не сдержалась она.

– А никаких тайн и нет. – перестав улыбаться, ответил секретарь. – Поедешь учиться в Москву. Всё! – увидев, что Анна хочет снова задать ему вопрос, остановил он её. – В Магадане тебе Новокрещенов всё объяснит. Я и того, что сказал, не должен был говорить. Ясно? – строго спросил он, и Анна согласно кивнула головой.

Николай Новокрещенов, первый секретарь Магаданского обкома комсомола, долго разговаривал с ней, расспрашивая о работе, её планах, в том числе и на личную жизнь.

Его интересовало кто её родители, а узнав, что Рентыргин, заместитель председателя колхоза «Пионер», – её дядя, оживился: «Я же с ним знаком! В Москве познакомились, когда ему вручали Орден Ленина! – он заулыбался, вероятно, что-то вспомнив. – Ох, и мудрый мужик!»

Анна решила попытать секретаря, так как видела, что он не очень-то спешил переходить к главному вопросу.

– Это он сказал моим родителям, чтобы они учили меня и обязательно у русских, но не забывали обучить меня и ремеслу хозяйки чукотской яранги.

– Так ты и шкуры можешь выделывать, и шить из них одежду и обувь? – заинтересованно спросил секретарь.

– Конечно, знаю, как, – хитро ответила Анна.

– Слушай, а чем вы там шкуры выделываете?

– Вам честно сказать? – она внимательно посмотрела на Николая.

– Конечно. А что тут есть какой-то секрет?

– Секрета нет, – ответила Аня вздохнув. – Вернее, секрет есть, но он чисто человеческий.

– Не понял, – лицо секретаря выражало недоумение.

– Да, человеческой мочой выделывается шкура. Затем с помощью коры кустов ивняка дубится, чтобы влага не действовала на шкуру. Получается красноватый цвет. А шкуры после такой выделки резко пахнут, известно, чем.

– Вот это ты меня просветила! – сказал секретарь, засмеявшись. – Не врёшь? Ну, не сердись и не обижайся, – видя, как нахмурила брови Нутэтэгрынэ. – Вы там выдумщики знатные. Мы бы и трёх дней в тех условиях не прожили, а ваш народ веками живёт. И ещё вопрос: а Нутэтэгрынэ – это имя или фамилия?

– Это имя. У нас раньше фамилий и отчеств не было. Только имя.

– И оно как-то переводится на русский язык?

– Да, конечно. Моё имя значит «Бегущая по тундре».

– «Бегущая по тундре…» – повторил Новокрещенов, – «Бегущая по тундре…» Внимательно разглядывая Анну, он молчал несколько минут. Молчала и она.