Белая борьба на северо-западе России. Том 10 - страница 15
Между тем положение русского отряда, выдвинувшегося вперед, становилось в Шлампене весьма критическим. Телефон на станции не был разрушен, и удалось установить телефонную связь со станциями южнее лежащими, где находились еще большевики. Из подслушанных разговоров можно было установить, что в Митаву прибыл какой-то русский кавалерийский полк из Казани и что он направлен на Туккум. Ясно было из телефонных разговоров, что потеря Туккума, где раньше находился штаб, очень всполошила большевиков.
Разъезды упомянутого выше полка уже в следующую ночь появились у нашей передовой заставы и начали нас обходить с правого фланга. Опасность обхода была тем более велика, что вольный эскадрон Энгельгарда не выполнил своей задачи наблюдения за пространством между русским отрядом в Шлампене и отрядом Эйленбурга, стоявшим на 15 верст северо-западнее, поэтому когда этот отряд без достаточной разведки означенного эскадрона продвинулся южнее, то наткнулся на засаду.
Ввиду полной неустойчивости всего положения выдвинувшихся до Туккума ландесверных частей, майор Флетчер решил молниеносным ударом нагрянуть на Митаву и взять ее врасплох, не дожидаясь подхода с запада вдоль железной дороги Железной дивизии Бишофа. В ночь с 17-го на 18 марта походная колонна добровольческих частей выступила из Туккума, имея в голове русский отряд.
У водяной мельницы Малеймуйже, в 10 верстах южнее Шлампена, головной взвод кавалерии наткнулся на засаду большевистской спешенной кавалерии, засевшей в овраге по обе стороны от дороги и открывшей в 10 часов вечера, при лунном освещении, огонь из пулеметов и винтовок по походной колонне. Среди обывательских подвод произошло некоторое замешательство, но присутствие духа командира батареи капитана Андерсона>22 спасло положение. Он сразу приказал выкатить на поле одно орудие и начал прямой наводкой стрелять по неприятельской цепи. Одновременно часть роты с пулеметами рассыпалась в цепь, и вскоре неприятельский огонь начал слабеть и прекратился. Когда мельница была занята, то и след от большевиков простыл.
В этом бою был убит только что поступивший к нам в Виндаве поручик Шлосман и тяжело ранен штабс-ротмистр Рымша.
Засим русский отряд был направлен на восток к Кальнецемскому мосту через реку Курляндскую Аа заслоном и имел здесь на следующий день продолжительный бой с укрепившимися в старых окопах военного времени большевиками. Защищаемая, таким образом, с фланга и тыла, колонна ландесвера могла ускоренным аллюром продвинуться прямо на Митаву. В шести верстах от Митавы произошел небольшой бой, но в общем большевики, охваченные паническим страхом, бежали, оставив в Митаве массу имущества и санитарный поезд. Единственное, что они успели сделать, – это арестовать заново и вывезти массу интеллигентных заложников. Следующая ночь была чрезвычайно холодная, и заложников вели пешком по мерзлому шоссе в той одежде, в которой их застали. Многие старики и старушки не выдержали и падали на пути; их приканчивали выстрелами и прикладами. Очень немногим удалось в пути бежать и скрыться в лесу. Остальные в неимоверно истощенном состоянии, пройдя 40 верст без остановок, были брошены в рижские тюрьмы. Здесь свирепствовал сыпной тиф, и немедленно интеллигентные женщины из числа заложников были назначены на работу – стирки белья тифозных больных.
После взятия Митавы первый день прошел спокойно. Производилась чистка города и разыскивались многочисленные трупы расстрелянных большевиками, которые, едва зарытые в землю, заполняли дворы и сады вокруг губернской тюрьмы.