Хорошие же люди ждали там, в транспортном узле, своеобразном вокзале. Туда Сомерсет и направлялся. Галерея-эстакада уперлась в лифт и выход на лестничную площадку. Игнорируя лифт, Сомерсет устремился к лестнице и далее вниз. Спуск привел на отметку минус двадцать, где был просторный магистральный туннель, имевший проезжую часть и пешеходную полосу. Здесь были люди. Сомерсет достал портативную рацию прямой связи, не отсвечивавшую в сети. Включил, убедился, что та принимает сигнал другой подобной и убрал. Та, другая находилась у Долбина.
Глава 2.
До места встречи оставалось десять минут ходу пешком, не более. Транспортный туннель имел свою характерную атмосферу. Не в плане какого-то состава воздуха, а вообще – такие туннели-улицы отличались собственными характерными звуками, эхом и током воздуха.
Пешеходная часть, отгороженная барьером шла в один уровень с проезжей, по которой одна за одной проезжали кары-платформы. В основном возили узлы оборудования, но попадались и груженные неупакованными слитками – тем, что в основном и отправляли на Землю. Сейчас везли самые большие – это были метровые балки из какого-то серого металла. Возможно вольфрама. Самые мелкие из типового ряда имели лишь двадцать сантиметров в дину. Как правило, это были недешевые даже при теперешней добыче иттрий, ниобий или какой-нибудь лантан. Часть из всего этого брали с астероидов, к которым летали беспилотные, невосприимчивые к солнечной активности и радиации аппараты. Что-то обогащалось на орбите, что-то здесь. Еще делали большие монокристаллы, но это в основном для собственных нужд.
После всех обработок и очисток сырье ожидал целый комплекс перевалочных пунктов и дорога к Земле. Долгий, около года полет на неторопливом беспилотном корабле, так же как и охотники за астероидами не нуждавшемся ни в какой биозащите.
У Сомерсета до сих пор не могло уложиться в голове, как должен был существовать весь этот сырьевой поток в новых условиях сепаратизма. Мало было одного потока к Земле, был еще не менее важный обратный – с Земли волокли органику. Это могло быть все что угодно, от древесных опилок до дерьма разнообразных животных. Часть этого добра везли с биозащитой. Огромный и дорогущий в своей эксплуатации пассажирский транспорт мог везти дерьмо.
Обеспечение поселения едой являло собой нечто куда более сложное, чем выращивание естественных растений в теплицах и тканей отдельных плодов в колоннах. С мясом также был хорошо всем известный момент – матрицы, с которых наращивались ткани, нужно было менять, беря новые биопсии у бегавших по фермам кур или другого скота. Давно уже было всем известно, что если годами есть то, что было выращено с одной курицы или одной свиньи, можно было получить целый спектр всевозможных заболеваний. И это в домашних условиях земли. Выращивать собственный скот здесь сочли хлопотным занятием, так что матрицы везли с Земли. Биозащита там могла быть проще – контейнер размером с чемодан можно было обложить свинцом и бором и везти хоть год хоть два.
Что касалось растений, они не могли просто так расти на одних камнях, воде и солнечном или искусственном свете. Прорости и вырасти могли, на то была гидропоника с раствором минеральных компонентов. Но во многих и многих поколениях нужен был внешний приток органики. Нужна была домашняя, Земная органика – хоть чернозем, хоть опилки, хоть дерьмо. Таким образом зеленая биомасса, растительный консолидант, как это называли, хотя наращивался местными ресурсами, но полноценным становился благодаря импорту органики с Земли. Из растительного консолиданта, получали помимо прочего то, что нужно было для выращивавших животные клетки колонн репликационного синтеза. Пищевая цепочка.
