Когда Златославыч помыкался по окрестностям и все-таки нашел ту единственную, ей он тоже верил безоговорочно.
Его жена частенько теряла денежку. Она частенько отдавала сиротам последний кусок мяса и страдала провалами в памяти, когда дело касалось ведения хозяйства. А еще она каждую неделю ходила с мужиками в баню. Ведь мужики, они как малые дети. Ничего не соображают. Не равен час как они перепьются и спалят баню к чертям. Следить за ними нужно.
Проследив за мужиками, жена Златославыча возвращалась сильно уставшая и пару дней ходила враскоряку.
Кстати, проблемы с памятью были и у самого Златославыча. Он забывал, как ему отдавали долги. Из-за этого он чувствовал себя очень неловко. В конце концов он вообще перестал упоминать в беседах эту тему.
Дети Златославыча были похожи на соседей, дом на сарай, а жизнь на бред.
К своим сорока с хвостиком, он успел побывать в секте, стать наследником почившего западного короля, сменять корову на волшебные бобы, купить три карты сокровищ и вороного скакуна, который посерел после первого же дождя.
И не каждый другой староста поверил бы в то, что парочка грязных оборванцев верхом на осле – это охотники на нечисть из Белой Рати.
Златославыч накормил путников и уложил их спать в амбаре.
А спустя несколько часов в Низины въехало еще три человека. Кстати, тоже на ослах. Кстати, тоже из Белой Рати. Точней не «тоже», а из настоящей Рати, потому как те, первые, на самом деле коварные упыри, которые искали убежища от солнечного света.
Не колеблясь ни секунды, доверчивый Златославыч повел настоящих ратников к амбару.
***
– Как удачно, что вы так мало спите, – сказал Пересвет.
– Да, – ответил ему сторож.
А получилось действительно удачно.
Во-первых, для того чтобы выспаться Бажену Неждановичу требовалось от силы минут сорок. Во-вторых, он вовремя услышал голоса старосты и Влада. Приближаясь к амбару, они шумно обсуждали ослов, упырей и безграничное радушие Гордея Златославыча.
В-третьих, в стене амбара была дыра. Если попытаться представить себе животное, которому под силу прогрызть такую дыру, то на ум сразу приходит мышь. Да только не обыкновенная мышка-норушка с розовым носиком, а двадцатипудовая тварь с красными глазами, острыми зубами, ядовитым дыханием и розовым носиком.
Как правило, в норку к таким мышкам ходят вооруженной толпой. И ходят только тогда, когда очередная дочь очередного самодержца решается на замужество и требует в подарок голову чудовища.
Здоровенная, короче говоря, была дыра.
Меленькими перебежками от куста к кусту, Пересвет Лютич и Бажен Нежданович перебрались из амбара в хлев. Зверюшки потеснились, но возмущаться не стали.
– Сон отнимает у работы время, – сказал сторож.
– Но вы же сейчас не на работе.
– Так только кажется. Вот, смотри, что я придумал.
Бажен Нежданович достал из штанов кусочек бересты и вручил ее одноухому. На ней была нарисована та самая кастрюля с мельничным колесом. Теперь при помощи неведомых приблуд колесо крепилось цепью к другому, гораздо большему колесу.
А еще сторож начертил стрелочки, дескать, все это дело должно вращаться.
– Смекаешь? – спросил Бажен.
– Да, – соврал Пересвет.
– Бэ-э-э-э! – сказала коза.
– Отойдите, пожалуйста, – вежливо обратился к ней сторож.
Коза не послушалась и получила пинок от одноухого. Босая нога звонко шлепнула по козьей заднице. Животина недовольно заблеяла и отбежала в угол. Оттуда она зло уставилась на обидчика.
