Чертово платье! Хотя я мог бы его стерпеть. Мог. Если бы Ника не бросала на меня такие горячие, осязаемые взгляды, при воспоминании о которых кожа на загривке у меня сразу дергается. Как у кота.
Наверное, Нике просто нравится превращать общение с собой в пытку, иначе бы она не достигла в этом такого мастерства. Ей хватило пары секунд, чтобы довести меня до точки кипения, а потом она не дала мне и шанса взять себя в руки. Ни единого шанса. Все долбанное интервью она так облизывала губы, так смотрела, что я мог думать только о том, как было бы славно закинуть ее красивые ножки себе на плечи. Наболтал какой-то ерунды. Натуральной ахинеи.
Интересно, Ника весь мой бред во влог вставит, или совести хватит вырезать отдельные перлы?
Я делаю пару глубоких вдохов, чтобы немного прочистить мозги. Даже пытаюсь подумать об Ангелине. Пытаюсь подумать о работе, о чертовой статуе свободы, о законах Ньютона и еще десятке вещей, но в голове прочно засела злючка. Так и вижу, как она скидывает с себя дурацкое платье, аккуратно через него переступает и идет ко мне.
Злая, плохая девочка… Неужели она думает, что я позволю безнаказанно себя мучить? А-ха-ха! Нет, я не из мазохистов.
Ты обязательно ответишь мне за каждый свой взгляд, Ника, за каждый соблазняющий жест. Ответишь по полной программе.
Я делаю несколько глотков коктейля и откидываюсь на спинку стула. О да! Этот круиз обещает быть интересным. Но нужно держать себя в руках. Играть невозмутимость. Как там дед говорит? С девушками надо показывать себя джентльменом, надо проявлять терпение, иначе спугнешь удачу.
После смерти бабули старый хрыч превратил свой дом в настоящий зверинец и, какой разговор с ним теперь не заведи, постоянно приводит в пример своих зверушек. Девушек он чаще всего сравнивает со своими любимицами — шиншиллами.
Перед вылетом в Геную я, как обычно, навещал деда, и он сразу потащил меня к клеткам с этими пушистиками.
— Смотри, какие девочки осторожные, — проворковал дедуля, подсыпая зверью каких-то корябушек. — Осторожные и пугливые. Их природа такими сделала, Ник. Природа! А против нее не попрешь. Так что запомни главную мысль, которая поможет тебе в сердечных делах: никогда не торопись. Никогда! Дай своей избраннице к себе привыкнуть. Приручи ее…
И я приручу! У меня столько терпения и выдержки, что хватит на троих. Ника еще будет есть у меня с рук, смотреть преданными глазами. А потом я затащу ее в постель. И, конечно, сделаю так, чтобы ей там понравилось — пусть у девчонки будет что вспомнить, когда наш совместный вояж закончится.
К моему столику вдруг подваливает Тоха, спрашивает:
— А ничего так у Клубнички сестренка, да?
— Что? — Я не сразу понимаю, о чем он там бормочет.
Тоха чуть шевелит бровями и неприкрыто сердится на мою невнимательность.
— Я говорю, симпотная девка эта Женя!
У меня будто пелена кровавая перед глазами падает. Я рывком поднимаюсь на ноги и надвигаюсь на брата.
— Даже не смей дышать в сторону этой девочки, слышишь? Она еще маленькая!
— Чего это маленькая? — скалится он. — Ей уже семнадцать. Возраста согласия достигла год назад.
Я грубо хватаю его за ворот футболки и дергаю на себя.
— Не вздумай! К ней! Лезть! — мой голос почти дрожит от бешенства, почти клокочет. — Она маленькая!
— Ты чего такой злой стал, Никитос! — сердится Тоха. — И с чувством юмора, гляжу, туго.
Он возводит глаза к потолку, а у меня чуть ли не пар из ушей валит.
