Тебе даже зааплодировали.
– Для чего ты сказала, что богатые должны платить за бедных?
– Чтобы ты мог ответить: «Да, должны. Если хотят, чтобы бедные остались бедными навсегда.»
– А про памятник Дзержинскому? Что это просто скульптура?
– Должна же я была дать тебе возможность показать то, какой ты истинный демократ. Ну, и ты оказался во всем блеске своего гражданского свободомыслия: «Если памятник тирану для нас просто скульптура, значит, мы – рабы!»
– А капитализм в искусстве ты к чему приплела?
– Чтобы ты мог сказать: «Капитализм – это то, чем занимаются люди, когда им не задуряют голову всякими глупостями»
– Зачем была Библия, учащая любить людей?
– Когда ты сказал, что любить людей учит камасутра, а не Библия, любуясь своим остроумием, ты даже не заметил восторженных взглядов женщин.
А я не просто дала тебе возможность блеснуть остроумием, но и женские взгляды заметила.
– Ты, Галкина, серьезный противник, – прошептал я, и Галя вздохнула почти безразлично:
– Скажи мне кто твой враг, и я скажу, кто ты…
Наш спор переставал быть спором, а превращался в какую-то вольную борьбу за то, кто прав:
– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, – не к месту поправил я, но она и здесь переиграла меня:
– Интересно, к Иуде Искариоту это тоже относится?..
Наш спор переставал быть спором, а превращался в какую-то вольную борьбу за то, кто прав:
– Почему мы все время ссоримся?
– Потому, что у нас нет общих врагов…
– Мы выдумываем своих врагов.
– Своих друзей мы тоже выдумываем…
Вопросы появлялись разные, как карты, но было очевидно, что они все из одной колоды. Хотя мы как будто бы и не играли, а все время только расставляли фигуры или тасовали фишки.
За всеми этими вопросами я даже как-то забыл, что хотел спорить с Галкиной.
Она вдруг посмотрела на меня серьезно:
– Скажи, Петр, когда ты споришь со мной, ты часто думаешь, что все бабы – дуры?
– Иногда, – честно признался я. И если бы я этого не сделал, получилось бы не только не честно, но и глупо.
– Петя, бабы – дуры, не потому, что они дуры, а потому, что большинству мужчин хочется так думать.
– Большинству умных мужчин?
– Где ты видел, чтобы умные были в большинстве?..
– Зачем же были газетные статьи? Ведь на них я точно не мог ответить тем же. Если художник станет заниматься опровержениями, ему не останется времени не только на работу, но даже на отдых.
– Отвечал другой человек. Профессор П. Алкинас.
– Ты бы меня с ним познакомила. Поблагодарить надо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
