Бесконечный сад любви - страница 7

– Едете на юг? – спросила продавщица, складывая льняные рубашки.

– Еду туда, где мне нужно быть, – ответил Джонни, удивив себя поэтичностью.

Дома он паковался с обычной эффективностью, но мысли возвращались к письму, к поисковым результатам, к вопросам, множащимся с каждым часом. Над чем работал отец? Почему выбрал исследования вместо семьи? И почему после лет дистанции Джонни вдруг нужно знать?

Фотография на тумбочке притянула взгляд. Впервые за три года он повернул её лицом к комнате. Глаза отца смотрели прямо на него, храня тайны и обещания поровну.

– Что ты нашёл там? – спросил Джонни снимок. – Ради чего стоило всё потерять?

Когда вечер окрасил небо в розовое и золотое, он оказался в тихом кафе на набережной. Заведение пряталось между двумя величественными зданиями, легко пропустить. Café Sehnsucht – Кафе Тоски. Он никогда не замечал название, но сегодня оно звало.

Внутри – тёплое дерево и мягкий свет золотыми лужицами против наступающей ночи. Аромат кофе смешивался с чем-то сладким – ваниль или мечты. Он выбрал угловой столик с видом на реку и зал, заказал эспрессо в изящной чашке с голубыми цветами.

Вытащил купленный блокнот, провёл пальцами по мягкой коже. Отец вёл дневники – мать сожгла их после поминок, говоря, что там чушь, которая только запутает скорбящего ребёнка. Но Джонни помнил мельком увиденную страницу с символами, похожими на язык, но не из известных алфавитов. Теперь, тридцать лет спустя, он думал – какие тайны стали пеплом в их камине?

Потягивая кофе, погружённый в мысли о путешествии, он услышал мягкий голос:

– Планируете побег?

Слова на немецком, но с акцентом, превращающим знакомый язык в музыку. Он обернулся и увидел женщину за соседним столиком. Её присутствие было удивительным и ожидаемым одновременно, словно она вышла из его снов.

Около тридцати, с неземным качеством, делающим возраст неважным. Зелёные глаза хранили глубины, которые он не мог измерить, обрамлённые волнами каштановых волос, ловящих свет кафе медными отблесками. Простое платье цвета полуночи, но в осанке – грация, превращающая его в произведение искусства. В ней было что-то – аура тайны, нерассказанных историй, неизведанных путей.

Но главное – глаза. Зелёные, как глубокая вода, как скрытые гроты с играющим светом. В них он видел узнавание – не его лично, а чего-то в нём. Качества, вопроса, поиска, отмечающего его как… кого? Родственную душу? Избранного? Потерянного?

– Что-то вроде того, – признал он, удивлённый откровенностью. Джонни Мюллер не говорил с незнакомками, особенно с прекрасными женщинами, появляющимися как видения в прибрежных кафе.

– Можно? – Она указала на пустой стул напротив.

Он кивнул, заворожённый. Она села с плавной грацией, словно всегда здесь была. Тонкий аромат духов – жасмин и что-то ещё, напоминающее далёкие берега и древние пряности. Когда она улыбнулась, это была улыбка человека, видевшего за завесами, о которых большинство не подозревает.

– Понимаю это чувство, – мягко сказала она, подзывая официанта. – Иногда сердцу нужно вырваться из клеток, которые мы вокруг него строим.

– Говорите по опыту? – заметил Джонни, невольно подаваясь вперёд.

Тень пробежала по её лицу, мелькнула и исчезла.

– У всех есть свои клетки, правда? Из золота, из страха, из чужих ожиданий.

Принесли её кофе – турецкий, в богато украшенном медном кофейнике. Она налила с лёгкостью привычки. Тишина между ними не была неловкой – скорее заряженной, как воздух перед грозой.