Глаза собаки горели холодной злобой, а низкий рык обещал неминуемую расправу над любым объектом, на который укажет хозяин.
– А тебе какое дело? – огрызнулся один из хулиганов.
– Мое дело – порядок поддерживать, – Иван шагнул вперед, а Мира, не дожидаясь команды, двинулась рядом, оскалив белые клыки.
Хулиганы недоуменно переглянулись. Самый бойкий попытался замахнуться, но Мира молниеносно бросилась на него, не кусая, а лишь оглушительно лая. Этого хватило – хулиганы дрогнули.
– Валим отсюда! – крикнул кто-то и троица пустилась наутек.
Дрожа от страха, Семёнов вытер пот со лба.
– Спасибо…
Иван успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Волкодава своего потом найдешь. А спасибо скажи Мире, – он потрепал овчарку по холке, – никогда не подведет. Запомни это, Семенов.
Мира гордо подняла голову, казалось, она понимает каждое слово Ивана.
Так, в осеннем парке Бережной и его верная овчарка еще раз доказали, что смелость и преданность важнее размеров и пустого рыка.
8 июля 1941 года.
Западная граница СССР.
Расположение пограничного батальона.
Артиллерийский обстрел не прекращался уже два часа. Земля содрогалась, небо полыхало заревом пожарищ.
Бережной сидел в окопе, прижимая к себе дрожащую Миру – она с детства ненавидела громкие звуки, правда, старалась не подавать вида.
Рядом над раненым склонился молодой лейтенант.
– Держись, браток, скоро санитары…
Рана была смертельной. Лейтенант понимал это, как и все вокруг.
– Мамку бы увидеть… – одними губами еле-еле прошептал умирающий.
Бережной безвольно сжал кулаки. Мира отвернулась и жалобно заскулила…
Конец зимы 1939 года. Ивановская область.
Колхоз «Путь Ильича».
Снег хрустел под валенками, когда Иван Бережной упрямо топал по заснеженной улице.
Ночь наступала очень быстро, в домах колхозников одно за другим вспыхивали окна. Ветер выл в печных трубах, напоминая о лютых морозах, которые в любое мгновение скуют всю округу.
Ивану было не до холода – он спешил домой, к маме и младшим сестренкам.
Неожиданно в хрустящую тишину ворвался тревожный крик:
– Пожар!.. Горим!.. Спасите!..
Иван резко обернулся. Из-под крыши дома на окраине улицы, озаряя снег кровавым отблесками, вырывались языки пламени. В нем жили большой семьей Кузнецовы – старики, дети и… их собака, недавно ощенившаяся, овчарка Зара…
Сердце Ивана сжалось. Не думая о последствиях, он рванул вперед.
Дом пылал. Огонь пожирал стены, вырывался из окон, лизал снег на крыльце. За пока не тронутой пламенем околицей собрались соседи – кто-то таскал воду, кто-то сбивал пламя мокрыми дерюгами, но огонь разгорался все сильнее и сильнее.
– Там дети! – задыхаясь от дыма, кричала полная женщина. – И старуха не сможет выйти сама!
Иван не раздумывал. Он набрал полную грудь воздуха, вылил на себя ведро ледяной колодезной воды и побежал в горящую избу.
***
Жар бил в лицо, дым слепил глаза. Внутри ничего не было видно – только треск огня и черные тени мелькали в красном мареве.
– Есть кто живой?!.. – пробираясь через горящие перегородки, прокричал Иван.
В углу, на полу, метались двое малышей – мальчик и девочка. Рядом с ним хрипела от бессилия старуха – бабка Агафья. Она не в силах была не то, что помочь внукам, но и подняться с горячего пола пылающей избы.
– Ванька! – она узнала его. – Вытащи малят… меня не трожь, не выйду я отсель…
– Все выйдем, баб Агафь! – сквозь кашель выкрикнул Бережной.
Иван схватил детей под мышки и быстро потащил к выходу. Пламя уже перекинулось на дверь и его было не остановить. Вытолкнув малышей на улицу, Бережной вернулся обратно – за старухой.
