Бьет – значит убивает - страница 17

К счастью, детей Кайрат никогда не трогал, не срывал на них свое зло, как мой отец в свое время. Но при них мы ругались, муж мог пинать меня на их глазах. Сейчас я понимаю: таким образом, дети подвергались психологическому насилию, поскольку были свидетелями наших постоянных скандалов и драк. Но тогда моя зашоренность не позволяла мне это увидеть, осознать. В общей сложности мы прожили с мужем десять лет, и их нельзя назвать спокойными – это была жизнь на бурлящем «вулкане».

Но при всем этом и хороших моментов было достаточно. Особенно, после того как мы помирились, когда я первый раз подала на развод. Мы с детьми и друзьями путешествовали на машине по России. Были в Волгограде, на лыжных курортах Башкирии. Поэтому нельзя сказать, что все было плохо. Но скандалы и драки перечеркивали те хорошие моменты, которые у нас были. Раз за разом возвращаясь к Кайрату, я хваталась именно за эти радостные воспоминания, но неприятного, болезненного было гораздо больше.

Мы с ним совсем не понимали друг друга. Имея абсолютно разные точки зрения, зачастую не могли прийти к общему знаменателю. Поэтому практически все наши обсуждения велись на повышенных тонах.

Супруг мне часто говорил:

– Ты ведешь себя как мужик – настолько ты прямолинейна. Прешь как танк.

– Такой я человек! Я не могу юлить, вертеть, – оправдывалась я.

– Вот, если бы ты мной «юлила и вертела», то я был бы покладистым и послушным. И получаешь ты от меня за свою прямоту. Ты умная, ничего не скажу. Но мудрости в тебе «кот наплакал». Если бы ты была немножко помудрее…

Сама жизнь учила меня через супруга. Говорят, надо слушать то, что советуют наши близкие мужчины (отцы, мужья, братья) – зачастую они пытаются подсказать, над чем нам стоит поработать, что в себе изменить. Сейчас я понимаю, что тогда мне действительно не хватало именно женской мудрости: где-то промолчать, спокойно выслушать. Не упираться, доказывая свою правоту, и, задевая эго мужа, а пытаться понять его, найти компромисс. Но, скорее всего, тогда я не хотела никого замечать, кроме себя. Мне хотелось самоутвердиться в том, что я права. То были отголоски больного детского воспитания, недолюбленности. Прежде всего я пыталась доказать самой себе, что чего-то достойна.

Получалось, Кайрат не хотел мириться с моим характером и тем, что не может мной управлять, манипулировать, а я, в свою очередь, спорила с ним, отчаянно настаивая на своей правоте, давала отпор даже в драке. Когда он начинал меня бить, я «не подставляла другую щеку», а отвечала кулаками. Сопротивление – это напряжение, в то время как природа женщины – это расслабленность, гибкость, мягкость. Но до осознания этого мне было еще очень далеко.

Я никогда не видела в Кайрате проявлений отцовской любви, тепла к детям. Мой муж считал, что у него есть одна обязанность перед нами: «должен заработать и обеспечить». Сейчас я понимаю, что, скорее всего, он просто не умел любить. Он и я, мы оба были недолюбленными и не умели проявить свою любовь. Встретились и притянулись кармически два молодых человека, обделенных в детстве любовью, родительским теплом, и, как следствие, не умевших любить.

Недолюбленность, повторение родительских «сценариев», разные взгляды на жизнь, борьба характеров и неумение, нежелание понимать, принимать позицию другого – все это превращало нашу семейную жизнь в «пороховую бочку».