Бьет – значит убивает - страница 6

Я абсолютно не знала и не понимала, как выстраивать отношения с людьми, даже со сверстниками, потому что в нашей семье, живущей по сценарию «жертва–агрессор», отсутствовало это понимание. И как следствие, у меня были очень сложные отношения с одноклассниками и дворовыми ребятами. Меня постоянно обижали. Я была настолько асоциальна, что в тринадцать лет уже передралась со всеми девчонками и мальчишками во дворе. С дворовыми пацанами я дралась ввиду отсутствия понимания того, как вообще нужно общаться с мальчиками, мужчинами. Я видела в них опасность и пыталась себя защитить. Подобные отношения у меня складывались и с девчонками, с которыми раньше дружила. Они задевали меня (в школе и во дворе) очень часто. И я опять «оборонялась»: вела себя агрессивно, дерзила, за что они меня один раз очень сильно избили. Пять-шесть девчонок, решив меня проучить, набросились на меня. Но я отбивалась. Кто-то из моих одноклассников, узнав о том, что у моего отца было две жены, рассказывал другим, что я из ненормальной семьи, и призывал всех не общаться со мной.

Подобное неприятие, осуждение со стороны сверстников не могло не наложить отпечаток на взаимоотношения с социумом. Со мной не хотели общаться, и это было очень тяжело осознавать. С этим было очень сложно жить. Я настолько закрылась в себе, запретила себе чувствовать, потому что чувства у меня ассоциировались исключительно с болью. Но я хорошо научилась возводить «стены» непонимания и защиты – видимо, подсознательно всегда ждала нападения, агрессии от окружающих. Поэтому мне было намного комфортнее оставаться наедине с собой – я закрывалась в своей комнате, включала магнитофон и часами сидела одна. Мне даже никто не нужен был, потому что только наедине с собой мне было спокойно: никто в такие минуты на меня не нападал, не унижал, не мог причинить мне боль и не от кого было защищаться.

Сейчас, когда у меня растут две дочки и сын, я хорошо понимаю, что атмосфера в семье влияет абсолютно на всё. В том числе и на то, как ребенок общается со сверстниками, одноклассниками и на успеваемость в школе. Нельзя растить ребенка в нездоровых, токсичных отношениях. Это недопустимо!

Примерно лет до тридцати я не осознавала себя как личность. Я не понимала, кто я и что я. Родители и мачеха подпитывали это ощущение, внушая нам, что «Я – последняя буква в алфавите». Они говорили, что не надо якать, потому что, пока я живу в их доме и на их деньги, должна жить только по их правилам. Мачеха часто мне выговаривала: «Выскочек никто не любит!» Родители считали, что у меня очень сложный, неуправляемый характер. Но при этом никто из них не признавал, что «климат» в семье напрямую влияет на психику и поведение ребенка. Я не видела в себе личность, считая себя никудышным человеком, поэтому многие годы все мои попытки что-либо начать в отношениях и бизнесе не приводили к положительным результатам. До тех пор, пока я не разобралась со своей идентичностью, ценностью, не поняла, кто я есть и с какой целью пришла в этот мир. Сейчас, в тридцать семь лет, я осознаю, кто я, что я и точно знаю, чего хочу и к чему стремлюсь. Ясное понимание этого дает необыкновенную свободу, легкость и силы. Но тогда я абсолютно была растворена и все больше запутывалась в непрекращающихся проблемах, скандалах и страхах, за которыми не видела, не замечала саму себя. Позднее, когда я училась в Уральске в институте «Евразия» (факультет Переводческое дело), жила с папой и его второй семьей. К тому времени у них уже были общие дети – мои сводные сестра и брат. И я постоянно видела, как отец продолжал бить мачеху и падчерицу. Меня, как и двух младших детей, он тогда уже не трогал – папа перестал меня бить, когда они окончательно разошлись с мамой. За исключением одного случая…