Бьет – значит убивает - страница 5

– Предательница! Отец вас бросил, а мать пытается вас воспитать, еле концы с концами сводит. А ты предала меня, раз общаешься с ним. Ты плохая!

Это клеймо предательницы в глазах мамы осталось на мне до сих пор. Повторюсь, она всегда Жанибеку уделяла больше времени, чем мне. У нас же с ней были достаточно холодные отношения. Тепло, как бы странно это ни звучало, я получала только от отца. Лет до 27 я обвиняла маму в том, что она сама провоцировала папу на конфликты, и в том, что рассталась с ним.

В свою очередь, мама была на меня словно за что-то обижена. Я неоднократно просила ее назвать причину, на что она обижается, за что злится. Причину она никогда не называла, но своим поведением раз за разом выражала свою обиду, недовольство. Возможно, дело было в том, что отца я любила больше, чем маму. Она это чувствовала и не понимала моей привязанности к нему.

Спустя годы, когда я пыталась понять причины своих страданий и заново переживала травмы детства, я осознала, что уродливое, безжалостное и безразличное отношение родителей ко мне не было проявлением любви. Родители не принимали меня безусловно – просто по факту моего рождения. У них всегда имелись какие-то условия, требования, которым я сызмальства должна была соответствовать, чтобы заслужить право называться хорошей дочерью. А в эти шаблоны и рамки я далеко не всегда вписывалась. Поэтому примерно до тридцати лет росла с глубоким убеждением, что я неправильная, плохая дочь, не заслуживающая любви родителей. А значит, и не достойна ничьей любви.

Обижалась ли я на своих родителей? Винила ли их в чем-то? Ненавидела ли? Ровно настолько, насколько может обижаться и ненавидеть ребенок, который любит своих родителей. Но я еще пыталась найти оправдание их поступкам. Сейчас понимаю, что они воспитывали и любили нас так, как умели, повторяя воспитательные приемы, которым научились у своих родителей. Они росли в непростое, полуголодное время, и им тоже не хватало родительской любви. Более того, папе приходилось жить в интернате, потому что его маме (моей бабушке) было тяжело воспитывать пятерых детей. Пять дней в неделю отец жил в интернате и только на выходные самостоятельно ездил домой. Жили они в Волгоградской области. Мой отец, с детских лет оторванный от матери и отчего дома, был немало обделен материнским вниманием и теплом, поэтому и вырос недолюбленным. Чаще всего именно из-за недостатка в детстве материнской любви мужчина применяет насилие. Постоянно сравнивая, ассоциируя жену со своей матерью, абьюзер вымещает на ней неотработанные чувства к маме. «Недолюбленность – причина всех несчастий человека на земле».

Повзрослев, прорабатывая и осознавая свои детские травмы, я долго пыталась понять и простить своих родителей. Писала им письма прощения и благодарности. Становилось немного легче. Но однажды поняла, что нет смысла больше «перетряхивать скелеты в шкафу» и копаться в отношениях с родителями и прошлом: там «копать не перекопать». Неожиданно я осознала, прочувствовала, что мама и папа – они такие, какие есть. Я приняла своих родителей. Приняла и тот факт, что у меня было такое тяжелое детство. И то, что оно повлияло на мою психику, на мое восприятие любви и взаимоотношения с миром.

Нездоровая обстановка в нашей семье максимально негативно влияла на мое общение со сверстниками и окружающими. Я совсем не умела встраиваться в социальную среду и была очень забитым, затравленным ребенком. Избегала людей. Боялась с кем-то познакомиться, общаться, сблизиться. Обычные дети на площадке легко, без особого труда знакомятся друг с другом, находят общий язык: пара минут – и они уже друзья на всю жизнь. А у меня с этим были огромные проблемы. Тогда я этого не осознавала, но была очень конфликтным, агрессивным ребенком – недолюбленной, закрытой дикаркой.