Бабка подоила козу Белку, процедила молоки и принесла Ольге пол-банки тёплого парного молока:
– Олечка, выпей тёпленького…
Она помогла девочке присесть на кровати и та с удовольствием всё выпила.
– Вот видишь, как хорошо! А теперь поспи. Мать-то вечером придёт…
– Шоколадку хочу! Лора обещала.
– Лорка, быстро в сельпо беги. На деньги-то.
Ольга закатила глаза. Бабка испуганно заголосила:
– Деточка, не умирай, поспи, поспи!
Бабка погладила её по головке, перекрестилась на образа. Затем она подошла к иконе, достала бутылочку со «святой» водой, брызнула на засыпающую девочку водой и начала шептать:
– Своё возьми, моё отдай… У кошки боли, у собаки боли, а у Ольги не боли! … От Олечки отойди!
Всех слов Ольга не слышала. Она провалилась в какую-то тревожную пустоту. Сквозь сон она слышала чьи-то всхлипывания, но не знала чьи.
Это плакал Ангелочек внутри неё! Ведь били и его, несправедливо, злобно. Хоть и пожалели потом, но не по любви, а из-за страха, что Нина узнает, или ребёнок умрёт.
Но бабка снова призвала на помощь себе тёмные силы. Чёрным безобразным сгустком они присели к девочке на кровать.
– Мы не можем забрать её жизнь, потому что у неё Ангел внутри. Он поддерживает её жизнь, – советовались они между собой.
– Тогда я буду всегда сидеть на её плече и шептать в ухо, что делать, направлять. Одной рукой буду глаза ей закрывать, чтобы правду не видела, – сказал маленький, худой чёртик анчутка.
– А с этим Ангелом что будем делать?
– А-а, заперт он внутри неё, в «тесной комнатушке без окон и дверей.» А волшебные слова, которую «комнатку» ту откроют и Ангела выпустят, она узнает только в 36 лет. Я же это вижу и знаю. Колдовство родного человека большую силу имеет, но и есть сила большая его разрушить.
Мать сразу заметила, что то-то нехорошее произошло дома. В шесть часов вечера её дочка спала! Она выглядела слабой и вялой.
– Мама, что случилось?
– Да, ничего… спать захотела пораньше, – ответила бабушка.
Нина подошла к дочке, потрогала голову. Она пылала.
– У неё температура!
От прикосновения матери Ольга открыла глаза и заплакала. Она начала рыдать и метаться в кроватке.
– Что с тобой, Олечка?
Девочка захлёбывалась в рыданиях, хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова, только заикалась.
Нина взяла её на руки, прижала к груди, стала качать.
– Тряпку на голову мокрую положи, – сказала бабка. – Что-то она сегодня капризная. Наверное, простудилась, ангина началась.
Всю ночь металась и плакала Ольга в бреду. Отец с матерью по очереди носили её по комнате, укачивали, но она стонала и во сне, засыпая на несколько минут, а потом вскрикивала и снова плакала.
За ширмой всю ночь кряхтела и ворочалась бабка, иногда вскакивала и шла в сени попить водички.
Утром температура у девочки повысилась, и отец привёл докторшу.
Она осмотрела девочку, проверила миндалины и подтвердила:
– Ангина. Давайте мёд, молоко, клюкву. Миндалины смазывайте. Ребёнок сильно напряжён, напуган. Видно, что заболевание открылось на фоне большого потрясения или страшного события. Что-то произошло?
Мать и отец пожали плечами, бабка и Лора опустили глаза в пол.
– Травку дайте ей успокоительную. Не волнуйте ребёнка. В спокойной обстановке она быстро восстановится.
После ухода докторши мать и отец переглянулись:
– Какое потрясение она перенесла? Что такое страшное случилось?
Бабка хмуро молчала за печкой. Она приказала Лоре молчать и ничего не рассказывать Нине. Лора молчала.
