Безобразное барокко - страница 27

Фредерик Рюйш ценил свое искусство, поэтому каталоги всячески подчеркивали белизну костей, упругость кожи и другие эстетические достоинства экспонатов. Посетителям предлагалось обратить внимание на то, что скелеты стоят на собственных конечностях, а не скреплены проволокой. Рюйш охотно рассказывал, как он заполнял препараты воздухом, воском или ртутью и какой огромный труд стоит за всеми этими приемами. Однако подобные презентации имели явно рекламный характер. Подробности технологий Рюйш хранил в глубоком секрете.

Многотомный каталог коллекции одновременно служил и предпродажным описанием. Стареющий анатом всерьез намеревался продать свое собрание. «Пока я жив, – писал он, – выставляю это творение, которое я завершил, на продажу, дабы еще до смерти быть уверенным, что о моих открытиях останется память».

Продавал Рюйш не только коллекцию, но и созданную им технологию бальзамирования. Он предложил все это Лондонскому королевскому обществу, однако сделка не состоялась, поскольку 30 тысяч гульденов, которые просил анатом, были слишком крупной суммой. В итоге покупателем сокровищ голландского анатома стал российский император Петр Алексеевич. Когда в составе Великого посольства Петр I инкогнито путешествовал по Европе, он интересовался не только строительством кораблей. В числе прочего молодой царь пытался заниматься медициной, что и привело его в созданный Рюйшем музей. Царя настолько поразила красота бальзамированных детских тел, что он приложился к одному из препаратов. Фредерик Рюйш с гордостью писал: «Я так искусно приготовил препарат, что великий монарх его поцеловал». Петр стал брать у Рюйша уроки анатомии. Правда, от посещения публичных вскрытий пришлось отказаться, поскольку публика ломилась посмотреть на русского царя, а не на труп. Ажиотаж сделал демонстрацию практически невозможной.

Петр был хорошим учеником и практически сразу стал реализовывать полученные знания. В 1706 году в Москве начала работать больница – первое медицинское учреждение, созданное по европейскому образцу. А сам царь, охотно перенимавший внешние черты европейского быта, приступил к составлению собственной коллекции заспиртованных редкостей, которая положила начало собранию Кунсткамеры.

В 1716 году Петр вновь посетил Амстердам, где публично назвал Фредерика Рюйша своим учителем. Начались переговоры по покупке коллекции знаменитого анатома, и в конце концов ящики с экспонатами прибыли в Санкт-Петербург. По условиям контракта Рюйш передавал русскому царю не только коллекцию, но и технологию бальзамирования. Считается, что эта технология была использована после смерти Петра I для подготовки его тела к церемониальному прощанию. Оно находилось в открытом гробу около месяца. Все, чем интересовался Петр I, было обязательным для его подданных. Новые институции, традиции и моды внедрялись быстро и жестко. Методы, при помощи которых царь проводил «реформу здравоохранения», хорошо демонстрирует известный анекдот о посещении Петром анатомического театра в Лейдене. Заметив, что кто-то из свиты с отвращением смотрит на тело, лишенное кожного покрова, Петр приказал своему брезгливому спутнику зубами отрывать плоть от препарированного трупа.

Первые медицинские учреждения создавались и в Москве, и в Петербурге. К тому, что медики работают с трупами, общество еще не привыкло, и вскрытия воспринимались как надругательство, а то и кощунство. Чтобы изменить отношение подданных к анатомии, Петр использовал не только кнут, но и пряник. После завершения строительства Кунсткамеры, где была размещена коллекция Фредерика Рюйша, царь издал специальный указ, гласивший, что вход в этот музей является бесплатным. Указ также требовал «приучать, потчевать и угощать» посетителей музея. Хранителю коллекций выделялось 40 тыс. рублей в год на то, чтобы угощать посетителей кофе, «цукербродами» и венгерским вином. Император старался своим примером заставить подданных изучать медицину. Пользуясь знаниями, полученными у европейских медиков, царь охотно рвал приближенным больные зубы, а иногда норовил взяться и за скальпель. В дневнике одного из соратников Петра есть такая запись: «Герцогиня Мекленбургская находится в большом страхе, что император скоро примется за её больную ногу: известно, что он считает себя великим хирургом и охотно сам берется за всякие операции над больными».