Пока пеклись коржи, я взялась за суфле. Размешала творог, стевию, творожный сыр и уварила ягоды. Руки делали, а мозг обрабатывал информацию и аккуратно раскладывал по ящичкам. Камеру включать не рискнула.
Кривой торт вряд ли понравился бы моим подписчицам.
Солнце давно скрылось за горизонтом, когда я закончила с последним этапом. Желе аккуратно растеклось по поверхности застывшего суфле. Торт был почти готов, когда из прихожей послышался знакомый голос:
— Что здесь происходит? Нас ограбили?
8. Глава 7
Я вздрогнула и чуть не уронила форму. Повернув голову, я встретилась взглядом с озадаченным Ваней. Он устало потирал затылок и рассматривал беспорядок.
Еще бы!
Поход в магазин и побег от свекрови немного пошатнули во мне жену-хозяйку. Побросав вещи с пакетами из-под продуктов, я напрочь забыла об устроенном хаосе через пять минут на кухне. Не до того стало. Идея захватила с головой, какая тут уборка.
— Засолила по банкам, сделала запасы на зиму, — ответила я.
Судя по Ваниному виду, инцидент с отцом остался тайной. Ну и отлично. Минус одна неприятная тема для короткого разговора из тысячи других.
— Зачем нам заготовка из преступника? Вроде не бедствуем.
Я пожала плечами, затем поставила торт в холодильник.
— Инфляция, курс нестабилен. Цены видел в магазине? Скоро превратишься в миллионера, если продолжат так накручивать.
Покосившись на Ваню, я заметила, как дрогнули уголки его губ. Ему смешно — просто замечательно. Прошла целая минута, а мы ни разу не поссорились. После трех недель бесконечных придирок и молчания, прямо-таки невероятный скачок в отношениях.
— Ничего, заработаю еще, — отозвался Ваня.
— Хм, — я почесала нос, — тогда оставим на всякий случай. Вдруг собаку заведем? Экономия на корме.
Я прошла вперед, но остановилась. Помешала рука, которой Ваня упирался в косяк и не давал прохода. Подняв голову, я прищурилась — он замер. Несколько мгновений пролетели, будто бабочки над цветками. Вспорхнули и пропали, стоило только моргнуть. Невидимый груз опустился на плечи. Придавил к полу, не давая пошевелиться.
Ваня приблизился, склонил голову и коснулся пальцем моего лица. На правой щеке остался огненный след, а внизу живота появилось сладкое томление. Такое знакомое, чувственное. Как и аромат, который нещадно пьянил и кружил голову. Вспыхнули кадры из прошлого: наша встреча, первый разговор, неловкие прикосновения.
Я сразу влюбилась в одеколон Вани, ведь вкусно пахнущий мужчина нынче редкость.
— У тебя мука, — его голос опустился до хриплого шепота, палец замер на подбородке.
— Ага, рисовая.
Ресницы дрогнули, синее пламя манило подойти ближе. Расстояние между нами неумолимо сократилось. Хоть сейчас вставай на цыпочки и целуй любимые губы. Цепляйся ногтями за рубашки, рви нещадно и радуйся, что пиджак валялся где-то в коридоре.
Мои ноздри затрепетали. Подняв руку, я коснулась проступившей щетины на твердом подбородке, наслаждаясь ее колкостью. Она приятно щекотала кожу, поманила к себе. Пришлось закрыть глаза, чтобы не поддаться искушению.
Никуда оно не делось. Влечение, страсть, любовь — они не погибли под кипой ежедневных ссор.
В потемневшем взгляде я видела ответ на невысказанный вопрос.
— Нам надо… — начала я, но подавилась глотком воздуха.
Ваня склонился, мягкие губы тронули мои. Подхватили нижнюю, чтобы взять в плен.
— Поговорить, да, — выдохнул он жарко вместе с остатками самообладания.
