Перед глазами у Серефина вновь вспыхнул темный лес, а в нос ударил запах старых листьев и влажного мха. Он покачал головой, пытаясь развеять эту картину, пока она не превратилась в настоящую галлюцинацию.
– У тебя есть план получше?
– Я пойду одна.
– Мне казалось, ты вообще не хотела ехать, – прищурившись, произнес он.
Надя молча смотрела на бесплодное поле, усеянное мертвыми деревьями, по которому стелилась дорога в навье[2] царство. На одной из ветвей сидел гриф, и Серефин не мог отделаться от ощущения, что он наблюдает за ними.
– Зачем нам всем спускаться туда, если там ждет смерть?
– Как благородно, – пробормотал Серефин.
– Я очень благородна.
– Так зачем это тебе, Надя?
– А разве нужна причина?
Он поднял голову и повернулся, чтобы взглянуть на нее. Ее глаза расширились.
– Так зачем? – Он выпрямился в седле.
– Н-не за чем, – ответила она. – Малахия нужен мне для кое-чего.
– Ты только что сказала мне, что он едва связно мыслит и что мой спуск в пещеры ни к чему не приведет.
– Я этого не говорила.
– Но подразумевала это. Может, нам пора начать доверять друг другу? – поинтересовался он. А услышав ее недоверчивый смешок, продолжил: – Хоть немного?
На Надином лице появилась маленькая улыбка.
– Так зачем нам нужен Малахия?
– Это очень сложно и связано с религией.
Лицо Серефина так сильно скривилось от отвращения, что она рассмеялась.
– Нет никакого «нам». Тебя же заботит лишь Жанета, которая поможет тебе вернуть свой трон.
– Ох, не говори так.
– Ты отдал ее Стервятникам, после чего не вспоминал несколько месяцев, и сейчас решил найти лишь потому, что она понадобилась тебе.
Серефин судорожно сглотнул, понимая, что с ее словами трудно поспорить.
– Транавийцы жестоки, – продолжила Надя.
Если он неправильно отреагирует на ее слова, она никогда не расскажет ему о своих планах. Так что Серефин подавил чувство безысходности, растущее внутри.
– Так что с этого? – спокойно ответил он. – Малахия – предатель, Надя. А ты формально наш враг, так что мне нужно знать, что ты задумала.
Несколько минут посопев от возмущения, Надя вздохнула.
– В Калязине есть место, где, как гласит легенда, обитают боги. Я отправлюсь туда. Перестань так на меня смотреть. Я знаю, чего добивается Малахия. Но то место окружено лесом, через который может пройти лишь тот, кто обладает божественными силами.
– Боги больше не разговаривают со мной, – продолжила она, увидев озадаченное выражение на лице Серефина. – Может, тебя эта новость и не обеспокоит, но это… – она указала на снег, припорошивший землю, – …нападение русалок, а также слухи о других странных происшествиях и ужасах, появившихся из глубин тьмы, где они спали долгое время… Что-то назревает, Серефин.
«Что-то пробуждается. Что-то голодное».
Серефин вздрогнул.
– Но это не означает, что я отпущу тебя, – сказал он.
– Меня не заботит, как ты относишься к богам. Но что-то витает в воздухе, и я намерена выяснить, что происходит и как это остановить. Тебе не обязательно ехать со мной. Я вытащу Жанету, чтобы ты вернул себе трон, и, возможно, тебе удастся остановить эту проклятую войну. И ты отпустишь меня. Мне нужно вернуться домой. Но у меня ничего не получится без Малахии.
– Так ты считаешь, что он обладает божественными силами?
– Я считаю его идиотом. Но ритуал, который провел твой отец, помог ему стать если не богом, то явно самым могущественным на земле. Так что я не сомневаюсь в силах Малахии. Он сможет провести меня туда, куда нужно.
