Нянька нехотя отправилась вниз, а Таша зашептала кукле на ухо:
– Бобочка ― это белка. Смешная. Хочешь, я тебе про неё почитаю?
Гувернантка едва заметно приподняла бровь ― Таша и всех букв не знала, а тут вдруг читать собралась. Любопытно…
Устроив принесённую Варварой Ивановной книгу на колени, девочка раскрыла её посредине и бойко повела рассказ, но от оригинала в нём осталось только первое предложение: «На берегу моря росло большое и прекрасное каштановое дерево…», всё остальное Таша придумала сама. Мине не составило труда обнаружить подлог ― увлекательные истории о бойкой белке-путешественнице ей тоже были знакомы, но виду не подала, решив извлечь из этого пользу, педагогическую.
Пока Таша пила в столовой молоко, Мина Осиповна написала печатными аккуратными буквами записку, запечатала в крошечный конверт и подсунула под локоть кукле, которая, как ей показалось, одобрительно мигнула коричневым глазом с серебристыми искорками.
Обнаружив послание, девочка растеряно на него уставилась.
– Нянюшка, ― наконец сообразила она, ― это мне ― от Веточки, да?
– Почём я знаю, ― проворчала Варвара Ивановна, ― вон у гувернёрки своей спроси, она за буквы отвечает.
Мина Осиповна внимательно конверт осмотрела, но разворачивать не стала.
– Ташенька, вот тут, ― она указала где, ― написано, что письмо секретное и прочесть его можете только вы.
– Но я же не умею, ― разочарованно протянула девочка.
– А хотите, научу? Будете сами с Веточкой переписываться…
Таша сначала насупилась, потом притащила букварь и потребовала начать занятия немедленно.
6. Осенью ждали конца света, обещанного ещё весной. Из переводной брошюрки стало известно, что не то первого, не то тринадцатого ноября, смотря по какому календарю считать (российский с европейским сильно разнится), Земля столкнётся с кометой, что мечется во вселенной без всяких правил, и которая непременно погубит земной мир, потравив людей ядовитыми газами, или ещё каким иным злостным способом.
Комету предсказал профессор-астроном из Германии, а не доверять учёному немцу, который однажды напророчил извержение вулкана, пусть и с ошибкой в два дня, особых причин не было. Некоторые, из совсем уж образованных, даже имя его знали ― Рудольф Фальбе, и они же (умники) уверяли, что книжка о гибели миров написана ещё семь лет назад, только о ней поначалу забыли и лишь сейчас, на рубеже веков, спохватились. Сначала брошюра появилась в Польше, а потом и российские издатели, чтобы выгоды не упустить, сделали свой перевод, упрятав его под зловеще-комичной обложкой, где вместо слова «светопреставление» какой-то грамотей, а может, и шутник, напечатал «светопредставление». Но тут, видать, не до тонкостей толкования, что так, что этак ― всё одно страшно. В результате шестнадцать страничек на плохой серой бумаге, стоимостью всего ничего ― пятнадцать копеек, взбаламутили народ не только в городах, но и в самых дальних селениях.
Как только цензура пропустила?!
Потрясённые грядущими ужасами люди кинулись новости обсуждать, добавляя по привычке кое-какие подробности лично от себя. Обрастая слухами, предсказание множилось новыми вариантами: от скорого пришествия антихриста до повсеместных землетрясений. Некоторые граждане додумались даже до встречи с планетой-невидимкой, вот она-то всех жителей на себя перетянет как магнит, и унесётся с ними в неизвестном направлении.
