Опытный Слонов задал в ответ обязательный вопрос:
– Удобно ли это? У вас семья?
– Семья. – неопределенно ответил Уотсон.
– Мы не разбудим? Ой, простите, я не представился. Слонов.
– Господин Слонов, знаете, что такое the ground floor?
– Ну, это первый этаж по-английски.
– Не совсем. Видите, вот мой дом. А вот эти пять ступенек ведут в… как по-русски лучше сказать… полуподвал, да? Отсюда и ground floor. Окна прямо вровень с землей. Там мой кабинет. Причем видите с отдельным входом.
– А семья? – спросил Слонов
– Семья там – Уотсон показал куда-то вверх. Вроде бы в район верхнего этажа.
Комната оказалась довольно приличных размеров, с необычайно большим количеством дверей (Одна входная, с улицы, вторая вела наверх, еще одна в туалет, и, наконец, четвертая в кухню) и имела три центра притяжения: камин, с тремя креслами полукругом, стол под свисающим абажуром и тоже три кресла, и, наконец, телевизор и опять же три кресла. Но самое удивительное, что в самой середине комнаты стояло кресло с механизмом, которое с помощью рычага легко поворачивалось и занимало место у телевизора, у стола, у камина. Это конечно было хозяйское кресло с кармашками, в которых лежало много необходимых вещей: бумага, ручки, карандаши, газеты, спички, справочники. На стенах висели картины, фотографии, а снизу их подпирали книжные шкафы.
По всей комнате стояли пепельницы. Их было так много, что целый полк мог зайти, покурить и пойти на войну. Особого упоминания заслуживает демонстрационная шахматная доска с плоскими фигурами на магнитах, висевшая прямо над камином. Как правило их используют для занятий с молодежью или во время турниров для показа партий публике. Обычную доску больше чем с двух-трех метров не рассмотришь.
– Это для красоты? – Слонов спросил не из любопытства, а так, чтобы начать разговор с чего-то.
– Нет. Это от лентяйства. – ответил Уотсон, колдуя над чайником – Или как правильно, от лени.
И вот на каминном столике в рядок выстроились три чашки, чайник, сахарница, молочница, корзина печенья и еще какие-то вкусности. Сидя в уютном кресле, у горячего камина и, попивая чаек, Гриша подумал: наверное, счастье – это когда тепло, вкусно и мама не болеет.
– Мистер Уотсон, а почему вы сказали, что демонстрационная доска это от лени?
– А вы Гриша что делаете, когда у вас появляется проблемная позиция?
– Решаю.
– А если не можете решить? – настаивал англичанин.
– Опять решаю. Ну, еще с тренером советуюсь.
– А я расставляю ее над камином и она целый день у меня перед глазами. И так иногда надоедает на одно и тоже смотреть, что решение приходит само собой. А иногда приходят друзья-шахматисты и вдруг выстреливают идеи, иногда ученики.
– Так вы тренер? – поинтересовался Слонов.
– Да, коллега. Есть у меня такое хобби. Обожаю возиться с молодежью. Сам я умею, может и мало, но зато много знаю. Могу делиться. И делюсь. И не только с молодыми. Взрослые тоже мимо не проходят.
– Так тренерство – это ваша профессия?
– Если вы о заработке, то нет. Именно хобби. А что, могу себе позволить такое развлечение. За предыдущие годы я заработал достаточно. Такое мне вышло везение.
Гриша спросил-ответил: «Может не вам повезло, а вашим ученикам?»
– Наверное. Хотя, кто знает, кому это больше приносит радости.
Слонов опять вступил в разговор:
– А в шкафу я видел книги вашего сочинения. Учебники шахмат?
– Да, но не только. Жизнь я прожил длинную, интересную. Есть что рассказать не только о шахматах. А во время турнира будет презентация моей книги стихов.
